Содержание номера

Сергей Пашин*
заслуженный юрист РСФСР, кандидат юридических наук,
доцент ИПК руководящих кадров Генеральной прокуратуры РФ

ПЕКИНСКИЕ ПРАВИЛА
И НЕКОТОРЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РОССИЙСКОГО
УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
(Сопоставление моделей
кураторской и карательной юстиции)

     Современные исследования средневекового быта показывают, что в те времена не знали категории детства, а ребенок считался уменьшенной по размеру и умственному развитию копией взрослого.

     Современное российское уголовное законодательство сохраняет следы этого средневекового подхода, поскольку, допуская определенные послабления для несовершеннолетних (например, недопустимость возложения на них более тяжелого наказания, нежели лишение свободы на десятилетний срок; возможность применения к ним принудительных мер воспитательного воздействия; разрешение применять к ним заключение под стражу в качестве меры пресечения «лишь в исключительных случаях» и т.п.), не рассматривает судопроизводство по делам подростков как процедуру, коренным образом отличающуюся по своему предназначению и формам от разбирательства уголовных дел взрослых обвиняемых. Предварительное расследование и судебное разбирательство уголовных дел несовершеннолетних, а также постановления уголовного закона, касающиеся этой категории лиц, представляют собой лишь частные случаи общих процедур и норм, что находит свое выражение, в частности, в названии главы 14 Уголовного Кодекса Российской Федерации: «Особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних». В логике «особенностей» процессуального статуса несовершеннолетнего изложена и глава 32 Уголовно-процессуального Кодекса РСФСР.      Сопоставляя положения Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних («Пекинских правил»), утвержденных резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи ООН 29 ноября 1985 г., с одной стороны, и, с другой стороны, нормы УПК РСФСР 1960 г. и УК Российской Федерации 1996 г., можно найти множество расхождений.      Так, п. 8.2 Пекинских правил содержит рекомендацию, согласно которой «В принципе не должна публиковаться никакая информация, которая может привести к указанию на личность несовершеннолетнего правонарушителя». Российское законодательство никаких ограничений на сей счет не содержит; в ходе предварительного следствия распространение такой информации органами уголовного преследования и даже посторонними лицами зависит от усмотрения следователя или прокурора.

     В России отсутствуют специальные программы поддержки примирения несовершеннолетнего обидчика и жертвы, организации общественного надзора за освобожденным от наказания несовершеннолетним, необходимость принятия которых вытекает из пункта 11.4 Пекинских правил.

Пока в Москве изучение проблем восстановительного правосудия ведется центром «Судебно-правовая реформа», сотрудники которого налаживают контакты с правоохранительными органами с тем, чтобы организовать экспериментальную службу примирения, способствовать заключению между обвиняемыми и пострадавшими примирительных договоров.

Службы примирения действуют в нескольких городах России без официально признанного статуса, как проявление личной инициативы конкретных правозащитников или общественных объединений.

     Согласно п. 13.1 Пекинских правил, к несовершеннолетним «содержание под стражей до суда применяется лишь в качестве крайней меры и в течение кратчайшего периода времени». Российское законодательство позволяет содержать под стражей несовершеннолетних на протяжении тех же сроков, что и взрослых: максимальная продолжительность ареста в ходе предварительного следствия согласно ст. 97 УПК РСФСР может составить 2 года (и даже, при возвращении судом дела на новое расследование, 2 года 1 месяц), а для подсудимых, то есть числящихся за судом обвиняемых, срок содержания под стражей законом не ограничен.

     Наконец, уместно указать на наиболее вопиющее расхождение международных рекомендаций и положений нового Уголовного Кодекса Российской Федерации.

«Несовершеннолетнего правонарушителя не следует лишать личной свободы, если только он не признан виновным в совершении серьезного деяния с применением насилия против другого лица или в неоднократном совершении других серьезных правонарушений», — гласит подпункт «с» пункта 17.1 Пекинских правил.

Несовершеннолетие считается в России смягчающим наказание обстоятельством (ч.2 ст.99 УК Российской Федерации), но лишение свободы на срок до 10 лет может быть применено к подросткам за совершение любых преступлений, в том числе — небольшой тяжести.

При этом по делам несовершеннолетних особого, отличного от придаваемого по другим делам, юридического значения не имеет криминологическая характеристика деяния: насильственное оно или нет, впервые совершено или при рецидиве.

Такое отношение к несовершеннолетним правонарушителям свойственно не только России, но и государствам — членам СНГ: Модельный уголовный кодекс, принятый Межпарламентской Ассамблеей 17 февраля 1996 г., также игнорирует рассматриваемое положение Пекинских правил.

Это тем более прискорбно, так как Россия, как и многие государства СНГ, придерживается при изложении санкций уголовно-правовых норм устаревшей законодательной техники. Если в европейских государствах приводятся лишь верхние границы санкций этих норм, то в государствах СНГ типично указание еще и нижней границы санкции. В результате суды, не усмотрев в деле каких-либо исключительных обстоятельств, дающих право назначить наказание «ниже низшего» предела санкции, вынуждены применять к несовершеннолетним в типовых случаях длительные сроки лишения свободы за такие довольно распространенные в молодежной среде деяния, как грабеж, разбой, угон автотранспортных средств.

     Указанные расхождения норм российского законодательства и Пекинских правил представители власти, ученые и чиновные, охотно оправдывают тем, что Правила носят лишь рекомендательный характер и потому не являются частью нашей правовой системы. Это правда, хотя намерение вступить в семью цивилизованных народов предполагает добровольные ограничения репрессивного настроя государственной машины и гуманизацию ее деятельности.

     К сожалению, мне известен единственный случай ссылки на положения Пекинских правил при решении вопроса о сохранении в отношении несовершеннолетнего обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу. В 1997 г. судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда, процитировав пункты 5.1, 13.1, 13.2, 14.

2 Пекинских правил, освободила из-под стражи под денежный залог госпожу Н., обвиняемую в совершении в 16-летнем возрасте умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах, похищения человека, вымогательства, разбойного нападения.

Подсудимая от суда не скрылась, нового преступления не совершила, устроилась на работу, пунктуально являлась в суд для участия в заседаниях.

     Обыкновения правоприменительной практики формируются вне жесткой зависимости от наличия нормы, предписывающей определенное поведение, а подчас — вопреки содержанию такой нормы. Поэтому гуманные принципы, отраженные в Пекинских правилах, могли бы внедряться в практику до их закрепления в российском законодательстве, если бы они не отторгались воспитанными в духе социалистического правосознания судьями, прокурорами, следователями, оперуполномоченными.      Российское уголовное законодательство, материальное и процессуальное, использует рамки и механизмы карательной юстиции, работающей во имя воздаяния и устрашения. Задачами уголовного судопроизводства являются «…раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию…» (ч.1 ст.2 УПК РСФСР). А наказание в нашей стране «…применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений» (ч.2 ст.43 УК Российской Федерации). Фактически, размах и качественные характеристики уголовного преследования находятся под большим влиянием ведомственных показателей; так, не последнюю роль при возбуждении уголовного дела играет оценка его «судебной перспективы», легкости раскрытия данного преступления, влияния на отчетность о «состоянии законности» на данной территории (увеличится ли до недопустимых пределов уровень преступности при регистрации деяния данной категории); государственные обвинители в суде практически всегда настаивают на виновности обвиняемого, заключенного под стражу, стремятся не допустить оправдания арестованного подсудимого, как и направления дела для производства дополнительного расследования. Что касается «целей наказания», то из них достигаются в той или иной степени цели мести преступнику, восстанавления картины «справедливого мира» в глазах жертвы или ее правопреемников, а также «общей и специальной превенции», то есть запугивания правонарушителя и окружающих. Надо также подчеркнуть, что российский законодатель и взятая им на вооружение правовая доктрина исходят из представления о преступлении как о «деянии», имевшем место в прошлом и подлежащем установлению средствами уголовного судопроизводства; последующему развитию ситуации, если в деянии к некоторому моменту уже имелись «все элементы состава преступления», как и позиции жертвы и обидчика по поводу случившегося, придается ничтожно малое значение. Таковы в самых общих чертах содержательные характеристики отечественного карательного правосудия, в равной мере касающиеся взрослых и несовершеннолетних.      Пекинские же правила рассчитаны на иные, кураторские, начала деятельности юридической системы хотя бы по делам несовершеннолетних. В силу пункта 5.1 Правил «Система правосудия в отношении несовершеннолетних направлена в первую очередь на обеспечение благополучия несовершеннолетнего»; «судебное разбирательство должно отвечать интересам несовершеннолетнего и осуществляться в атмосфере понимания» (п. 14.2 Правил); «при рассмотрении дела несовершеннолетнего вопрос о его или ее благополучии должен служить определяющим фактором (подпункт «d» п. 17.1 Правил). Иными словами, по замыслу авторов Пекинских правил, несовершеннолетний — это объект заботы государства и общества, субъект процесса, по возможности очищенного от мертвящих формальностей; благополучие подростка, даже подвергаемого наказанию, ставится во главу угла. Российская же правовая доктрина видит в раскрытии преступления, изобличении правонарушителя самодовлеющую ценность. Допуская освобождение его от уголовной ответственности лишь по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, закон (ч.1 ст.90 УК Российской Федерации) ставит решение этого вопроса в зависимость от воли следователя, прокурора, суда, то есть государственных чиновников и органов. Наказание подростка преследует внешние по отношению к нему цели, в том числе — устрашение населения (ч.2 ст.43 УК Российской Федерации).      Модели российской карательной и «пекинской» кураторской юстиции органически несовместимы. Переход России к соблюдению международных стандартов в области прав человека, в том числе — несовершеннолетних правонарушителей, не может быть осуществлен за счет специализации персонала правоохранительных органов и судов, который поневоле будет воспроизводить подходы карательной юстиции на отданном в их власть уязвимом человеческом материале (опыт специализации следователей органов внутренних дел и судей на рассмотрении дел подростков тому доказательство). Лишь существенное изменение уголовного законодательства в сочетании с формированием обособленных судебных органов по делам несовершеннолетних, персонал которых должен подбираться по специальным правилам, включая образовательный ценз, и в рамках нетривиального штатного расписания, могут дать желаемый эффект.

Сергею Пашину 35 лет, он заслуженный юрист России, член коллегии по уголовным делам Мосгорсуда, один из авторов концепции судебной реформы и закона о статусе судей и суде присяжных. При его непосредственном участии заработали суды присяжных в 9 регионах России, институт судебного обжалования арестов. До 1995 был начальником отдела судебной реформы в главном правовом управлении при Президенте РФ. После упразднения отдела — судья Мосгорсуда. В мае 1998 года Сергей Пашин был уволен из Мосгорсуда и лишен судейского статуса. Квалификационная судейская коллегия Москвы (председатель — Зоя Коренева) обвинила его в «нарушении тайны совещательной комнаты» и в «неполном оглашении приговора». Пашин счел решение несправедливым и прошел все инстанции обжалования. 17  сентября Верховный суд РФ признал неправомочным решение о дисквалификации судьи Сергея Пашина.Поддержку позиции Сергея Пашина оказали правозащитные организации, коллеги-юристы, средства массовой информации. Поддержка эта выразила отношение общества к фактическому свертыванию судебной реформы в России. Последние публикации: С.А.Пашин. Судебная реформа и суд присяжных. М., 1994. Трагедия реформатора — судьба России. Сб. материалов. Москва, Общественный центр содействия реформе уголовного правосудия, 1998.

Особый порядок судебного разбирательства уголовных дел в отношении несовершеннолетних: Пекинские правила и национальное законодательство



В статье рассматривается закрепленное в Международных стандартных правилах ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинских правилах), требование устранения ненужных задержек при производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. В качестве одного из вариантов реализации данного стандарта автором предлагается предоставление несовершеннолетним обвиняемым при их согласии с предъявленным обвинением права на рассмотрение уголовного дела в особом порядке принятия судебного решения.

Ключевые слова: Пекинские правила, особый порядок, международные стандарты, ускорение судопроизводства, несовершеннолетний подсудимый.

Интеграция России в международное сообщество предполагает приведение национального законодательства в соответствие с международными стандартами, в том числе в сфере защиты прав и обеспечения гарантий личности.

Международные стандарты, на которые ориентируются не только отдельно взятые государства, но и мировое сообщество в целом, являются обобщенным представлением о правах и свободах человека и гражданина, выражением общих ценностей всего человечества в соответствии с современным состоянием права и юридической науки, а также развитием идеалов законности и гуманности [1, c.26], и органично вплетаются в представления российского общества о справедливом государстве.

Особого внимания среди них заслуживают созданные на базе принципов Всеобщей декларации прав человека, Международных пактов о гражданских и политических правах и об экономических, социальных и культурных правах, Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила), которые были приняты в 1985 году на VII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Пекинские правила нацеливают государства-участники на «оказание максимального содействия обеспечению благополучия несовершеннолетних, что сведет до минимума необходимость вмешательства со стороны системы правосудия в отношении несовершеннолетних, и, в свою очередь, уменьшит ущерб, который может быть нанесен каким-либо вмешательством вообще» [7].

Согласно Пекинским правилам правосудие в отношении несовершеннолетних должно являться составной частью процесса национального развития каждой страны в рамках всестороннего обеспечения социальной справедливости для всех несовершеннолетних (п. 1.4).

В связи с этим заслуживает внимания правило 20 «Устранение ненужных задержек», согласно которому любое дело несовершеннолетнего с самого начала следует вести быстро, не допуская каких-либо ненужных задержек, с целью минимизации негативного воздействия, которое претерпевает несовершеннолетнее лицо в ходе производства по уголовному делу. В качестве одного из вариантов реализации данного положения в отечественном уголовном процессе предлагается распространить на несовершеннолетних возможность рассмотрения уголовных дел в особом порядке судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением.

Если обратиться к УПК РФ, то можно проследить, что производство по уголовному делу о преступлении, совершенном несовершеннолетним, осуществляется в общем порядке, установленном частями второй и третьей УПК РФ, с изъятиями, предусмотренными главой 50 УПК РФ (ч. 2 ст. 420 УПК РФ).

В части третьей УПК РФ расположена глава 40, регулирующая особый порядок судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением.

Ни в главе 50, ни в других главах УПК РФ не содержится запрета применения особого порядка принятия судебного решения по ходатайству несовершеннолетнего обвиняемого.

Однако, разъясняя данное положение, Пленум Верховного Суда РФ указал, что закон не предусматривает применение особого порядка принятия судебного решения в отношении несовершеннолетнего обвиняемого [8].

Вывод о невозможности применения такого порядка к несовершеннолетним обвиняемым следует и из содержания п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г.

№ 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства при рассмотрении уголовных дел».

Нечеткая законодательная позиция в решении данного вопроса привела к отсутствию единообразной судебной практики по применению особого порядка судебного разбирательства при рассмотрении уголовных дел в отношении несовершеннолетних.

Согласно статистическим данным Судебного департамента при Верховном суде РФ в 2019 г.

дела в отношении 191 несовершеннолетнего рассматривались в особом порядке судебного разбирательства при согласии с предъявленным обвинением, еще в отношении 3 несовершеннолетних — в случаях досудебного соглашения о сотрудничестве [9].

В теории уголовного процесса также отсутствует единое мнение по указанному вопросу. Ряд авторов отстаивают позицию, что не стоит наделять несовершеннолетнего обвиняемого правом на заявление ходатайства о постановлении приговора без судебного разбирательства. Например, В. В.

Горюнов утверждает, что «как досудебное, так и судебное производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних должно осуществляться с соблюдением всех гарантий их прав, что возможно лишь при проведении полномасштабного расследования и несовместимо с использованием упрощенных процедур» [2, c.42].

В вышеназванном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 1 февраля 2011 г. указано, что правосудие в отношении несовершеннолетних правонарушителей должно быть направлено на то, чтобы применяемые к ним меры воздействия обеспечивали максимально индивидуальный подход к исследованию обстоятельств совершенного деяния (п.

3), судебные процессы по делам о преступлениях несовершеннолетних должны иметь воспитательное значение, особое внимание следует уделять их профилактическому воздействию (п.44). При рассмотрении уголовного дела судом в особом порядке, по мнению Поповой Е. И.

, выполнение всего вышеуказанного невозможно, поскольку такой порядок подразумевает сокращенное судебное следствие [3, с.133].

Противоположного мнения придерживается В. В. Дьяконова, рассуждая о необходимости использования потенциала особого порядка судебного разбирательства [4, c.77].

Она отмечает, что в нарушение конституционного принципа равенства граждан перед законом и судом, в силу запрета на рассмотрение уголовного дела в отношении несовершеннолетних в особом порядке, несовершеннолетние помимо ускоренного производства по уголовному делу лишены возможности существенно снизить возможную меру наказания (по его результатам подсудимому назначается наказание, не превышающее две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания). Соответственно, несовершеннолетние поставлены в неравное процессуальное положение по сравнению с совершеннолетним обвиняемым.

Следует отметить, что при рассмотрении уголовного дела в особом порядке по ходатайству несовершеннолетнего обвиняемого какие-либо нарушения его прав и законных интересов отсутствуют, поскольку ему в обязательном порядке предоставляется защитник (п. 2 ч. 1 ст.

51 УПК РФ), обеспечивается участие законного представителя (ст. ст. 426, 428 УПК РФ), а при допросе — педагога или психолога (ст. ст. 191, 425 УПК РФ), имеется возможность освобождения от уголовной ответственности и наказания (ст. ст.

430–432 УПК РФ) и прекращения уголовного преследования с применением принудительной меры воспитательного воздействия (ст. 427 УПК РФ). Требования ст.

421 УПК РФ об установлении таких дополнительных обстоятельств как условия жизни и воспитания, уровень психического развития несовершеннолетнего, влияние на него старших по возрасту лиц, а также воспитательная направленность уголовного процесса могут быть обеспечены и при рассмотрении уголовного дела в особом порядке.

Так, выявление влияния на несовершеннолетних старших по возрасту лиц является уточнением требования об установлении виновности лица, формы его вины и мотивов (п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ), остальные положения — конкретизацией общего требования об установлении обстоятельств, характеризующих личность обвиняемого (п. 3 ч. 1 ст.

73 УПК РФ) [5], которые могут быть исследованы в особом порядке судебного разбирательства (ч.5 ст.316 УПК РФ).

Кроме того, в целях максимальной индивидуализации возможного наказания и эффективного воспитательного воздействия на несовершеннолетнего участники судебного разбирательства вправе задавать вопросы об обстоятельствах, характеризующих личность несовершеннолетнего.

Необходимо отметить, что, применяя упрощенные процедуры уголовного судопроизводства, не следует забывать о рационализации процесса и необходимости принятия справедливого решения, что на наш взгляд, невозможно при рассмотрении уголовных дел в особом порядке судебного разбирательства по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, совершенных несовершеннолетними. Это связано с тем, что правовые последствия более тяжких преступлений серьезнее, чем то негативное воздействие, которое может быть оказано на подростка вследствие более длительного и сложного судебного разбирательства, но при котором гарантии прав подсудимых будут обеспечены наиболее полно. Поэтому, на наш взгляд, в особом порядке принятия судебного решения могут быть рассмотрены только уголовные дела в отношении несовершеннолетних, обвиняемых в совершении преступления небольшой и средней тяжести.

Также стоит обратить внимание на то, что изъятия, предусмотренные главой 50 УПК РФ, распространяются на лиц, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте, то есть на момент судебного разбирательства лицо с учетом сроков давности, установленных УК РФ, может быть значительно старше 18 лет.

Соответственно, уголовные дела в отношении таких лиц не могут быть рассмотрены в особом порядке принятия судебного решения.

В связи с достижением такими лицами возраста совершеннолетия их невозможно направить в учебно-воспитательное учреждение закрытого типа, неэффективным является применение к таким лицам принудительных мер воспитательного воздействия.

Таким образом, лица, совершившие преступление в несовершеннолетнем возрасте и достигшие к моменту привлечения их к уголовной ответственности возраста совершеннолетия, оказываются в менее благоприятной ситуации, чем и несовершеннолетние, и взрослые обвиняемые.

В связи с этим в юридической литературе высказаны мнения о наделении правом на рассмотрение уголовного дела в особом порядке лиц, совершивших преступление в несовершеннолетнем возрасте, но к окончанию ознакомления с материалами дела или к предварительному слушанию, когда оно является обязательным, достигших возраста 18 лет [6]. Однако, на наш взгляд, в связи с необходимостью ускорения судебного разбирательства, обеспечения принципов справедливости, равенства граждан перед законом и судом, целесообразно применить такой процессуальный институт как особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением ко всем несовершеннолетним, обвиняемым в совершении преступлений небольшой и средней тяжести, что может стать одним из направлений уголовно-процессуальной политики в отношении несовершеннолетних.

Литература:

1. Ермишина Н. С. Европейские стандарты в области прав человека и их роль в обеспечении прав личности в российском уголовном процессе: дис…. канд. юрид. наук: 12.00.09 / Н. С. Ермишина. — Саратов, 2012. — 234 с.
2. Горюнов В. В. Вопросы реализации прокурором полномочий по заключению досудебных соглашений о сотрудничестве по уголовным делам о коррупционных преступлениях // Государственная власть и местное самоуправление. — 2012. — № 10. — С. 40–42.
3. Попова Е. И. О недопустимости применения в отношении несовершеннолетних норм об особом порядке принятия судебного решения (гл. 40 и 40.1 УПК РФ) // Судья. — 2015. — № 7. — С.131–135.
4. Дьяконова В. В. Особый порядок судебного разбирательства в уголовном судопроизводстве Российской Федерации: дис…. канд. юрид. наук: 12.00.09 / В. В. Дьяконова. — Екатеринбург, 2005. — 226 с.

Пекинские правила и некоторые положения российского уголовного законодательства (сопоставление моделей кураторской и карательной юстиции) 1

Сергею Пашину 35 лет, он заслуженный юрист России, член коллегии по уголовным делам Мосгорсуда, один из авторов Концепции судебной реформы и Закона о статусе судей и суде присяжных. При его непосредственном участии заработали суды присяжных в 9 регионах России, институт судебного обжалования арестов. До 1995 г.

был начальником отдела судебной реформы в Главном правовом управлении при Президенте РФ. После упразднения отдела — судья Мосгорсуда. В мае 1998 г. Сергей Пашин был уволен из Мосгорсуда и лишен судейского статуса.

Квалификационная судейская коллегия Москвы (председатель — Зоя Коренева) обвинила его в «нарушении тайны совещательной комнаты» и в «неполном оглашении приговора». Пашин счел решение несправедливым и прошел все инстанции обжалования. 17 сентября Верховный Суд РФ признал неправомочным решение о дисквалификации судьи Сергея Пашина.

Поддержку позиции Сергея Пашина оказали правозащитные организации, коллеги-юристы, средства массовой информации. Поддержка эта выразила отношение общества к фактическому свертыванию судебной реформы в России. Последние публикации: Пашин С.А… Судебная реформа и суд присяжных. М., 1994; Трагедия реформатора — судьба России: Сб. материалов. М.

: Общественный центр содействия реформе уголовного правосудия, 1998.

Пашин С.А., профессор НИУ — «Высшая школа экономики», член НЭПС, федеральный судья в отставке, заслуженный юрист РФ, кандидат юридических наук.

https://www.youtube.com/watch?v=ndtH3_YnOXw\u0026pp=ygUv0J_QtdC60LjQvdGB0LrQuNC1INC_0YDQsNCy0LjQu9CwIDE5ODUg0LPQvtC00LA%3D

Современные исследования средневекового быта показывают, что в те времена не знали категории детства, а ребенок считался уменьшенной по размеру и умственному развитию копией взрослого.

Современное российское уголовное законодательство сохраняет следы этого средневекового подхода, поскольку, допуская определенные послабления для несовершеннолетних (например, недопустимость возложения на них более тяжелого наказания, нежели лишение свободы на десятилетний срок; возможность применения к ним принудительных мер воспитательного воздействия; разрешение применять к ним заключение под стражу в качестве меры пресечения «лишь в исключительных случаях» и т.п.), не рассматривает судопроизводство по делам подростков как процедуру, коренным образом отличающуюся по своему предназначению и формам от разбирательства уголовных дел взрослых обвиняемых. Предварительное расследование и судебное разбирательство уголовных дел несовершеннолетних, а также постановления уголовного закона, касающиеся этой категории лиц, представляют собой лишь частные случаи общих процедур и норм, что находит свое выражение, в частности, в названии гл. 14 Уголовного кодекса Российской Федерации: «Особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних». В логике «особенностей» процессуального статуса несовершеннолетнего изложена и гл. 32 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

Сопоставляя положения Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинских правил), утвержденных Резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи ООН 29 ноября 1985 г., с одной стороны, и, с другой стороны, нормы УПК РСФСР 1960 г. и УК Российской Федерации 1996 г., можно найти множество расхождений.

Так, п. 8.2 Пекинских правил содержит рекомендацию, согласно которой «в принципе не должна публиковаться никакая информация, которая может привести к указанию на личность несовершеннолетнего правонарушителя».

Российское законодательство никаких ограничений на сей счет не содержит; в ходе предварительного следствия распространение такой информации органами уголовного преследования и даже посторонними лицами зависит от усмотрения следователя или прокурора.

В России отсутствуют специальные программы поддержки примирения несовершеннолетнего обидчика и жертвы, организации общественного надзора за освобожденным от наказания несовершеннолетним, необходимость принятия которых вытекает из п. 11.4 Пекинских правил.

Пока в Москве изучение проблем восстановительного правосудия ведется центром «Судебно-правовая реформа», сотрудники которого налаживают контакты с правоохранительными органами с тем, чтобы организовать экспериментальную службу примирения, способствовать заключению между обвиняемыми и пострадавшими примирительных договоров.

Службы примирения действуют в нескольких городах России без официально признанного статуса как проявление личной инициативы конкретных правозащитников или общественных объединений.

Согласно п. 13.1 Пекинских правил к несовершеннолетним «содержание под стражей до суда применяется лишь в качестве крайней меры и в течение кратчайшего периода времени».

Российское законодательство позволяет содержать под стражей несовершеннолетних на протяжении тех же сроков, что и взрослых: максимальная продолжительность ареста в ходе предварительного следствия согласно ст.

97 УПК РСФСР может составить два года (и даже при возвращении судом дела на новое расследование 2 года 1 месяц), а для подсудимых, т.е. числящихся за судом обвиняемых, срок содержания под стражей законом не ограничен.

Наконец, уместно указать на наиболее вопиющее расхождение международных рекомендаций и положений нового Уголовного кодекса Российской Федерации.

«Несовершеннолетнего правонарушителя не следует лишать личной свободы, если только он не признан виновным в совершении серьезного деяния с применением насилия против другого лица или в неоднократном совершении других серьезных правонарушений», — гласит пп. «c» п. 17.1 Пекинских правил. Несовершеннолетие считается в России смягчающим наказание обстоятельством (п.

«б» ч. 1 ст. 61 УК Российской Федерации), но лишение свободы на срок до 10 лет может быть применено к подросткам за совершение любых преступлений, в том числе небольшой тяжести.

При этом по делам несовершеннолетних особого, отличного от придаваемого по другим делам, юридического значения не имеет криминологическая характеристика деяния: насильственное оно или нет, впервые совершено или при рецидиве.

Такое отношение к несовершеннолетним правонарушителям свойственно не только России, но и государствам — членам СНГ: Модельный уголовный кодекс, принятый Межпарламентской Ассамблеей 17 февраля 1996 г., также игнорирует рассматриваемое положение Пекинских правил.

Это тем более прискорбно, так как Россия, как и многие государства СНГ, придерживается при изложении санкций уголовно-правовых норм устаревшей законодательной техники. Если в европейских государствах приводятся лишь верхние границы санкций этих норм, то в государствах СНГ типично указание еще и нижней границы санкции. В результате суды, не усмотрев в деле каких-либо исключительных обстоятельств, дающих право назначить наказание «ниже низшего» предела санкции, вынуждены применять к несовершеннолетним в типовых случаях длительные сроки лишения свободы за такие довольно распространенные в молодежной среде деяния, как грабеж, разбой, угон автотранспортных средств.

https://www.youtube.com/watch?v=ndtH3_YnOXw\u0026pp=YAHIAQE%3D

Указанные расхождения норм российского законодательства и Пекинских правил представители власти, ученые и чиновники охотно оправдывают тем, что Правила носят лишь рекомендательный характер и потому не являются частью нашей правовой системы. Это правда, хотя намерение вступить в семью цивилизованных народов предполагает добровольные ограничения репрессивного настроя государственной машины и гуманизацию ее деятельности.

К сожалению, мне известен единственный случай ссылки на положения Пекинских правил при решении вопроса о сохранении в отношении несовершеннолетнего обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу. В 1997 г. Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда, процитировав п. 5.1, 13.1, 13.2, 14.

2 Пекинских правил, освободила из-под стражи под денежный залог госпожу Н., обвиняемую в совершении в 16-летнем возрасте умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах, похищения человека, вымогательства, разбойного нападения.

Подсудимая от суда не скрылась, нового преступления не совершила, устроилась на работу, пунктуально являлась в суд для участия в заседаниях.

Обыкновения правоприменительной практики формируются вне жесткой зависимости от наличия нормы, предписывающей определенное поведение, а подчас — вопреки содержанию такой нормы.

Поэтому гуманные принципы, отраженные в Пекинских правилах, могли бы внедряться в практику до их закрепления в российском законодательстве, если бы они не отторгались воспитанными в духе социалистического правосознания судьями, прокурорами, следователями, оперуполномоченными.

Российское уголовное законодательство, материальное и процессуальное, использует рамки и механизмы карательной юстиции, работающей во имя воздаяния и устрашения.

Задачами уголовного судопроизводства являются «раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию…» (ч. 1 ст. 2 УПК РСФСР).

А наказание в нашей стране «применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений» (ч. 2 ст. 43 УК Российской Федерации).

Фактически размах и качественные характеристики уголовного преследования находятся под большим влиянием ведомственных показателей; так, не последнюю роль при возбуждении уголовного дела играет оценка его «судебной перспективы», легкости раскрытия данного преступления, влияния на отчетность о «состоянии законности» на данной территории (увеличится ли до недопустимых пределов уровень преступности при регистрации деяния данной категории); государственные обвинители в суде практически всегда настаивают на виновности обвиняемого, заключенного под стражу, стремятся не допустить оправдания арестованного подсудимого, как и направления дела для производства дополнительного расследования. Что касается «целей наказания», то из них достигаются в той или иной степени цели мести преступнику, восстановления картины «справедливого мира» в глазах жертвы или ее правопреемников, а также «общей и специальной превенции», т.е. запугивания правонарушителя и окружающих. Надо также подчеркнуть, что российский законодатель и взятая им на вооружение правовая доктрина исходят из представления о преступлении как о «деянии», имевшем место в прошлом и подлежащем установлению средствами уголовного судопроизводства; последующему развитию ситуации, если в деянии к некоторому моменту уже имелись «все элементы состава преступления», как и позиции жертвы и обидчика по поводу случившегося, придается ничтожно малое значение. Таковы в самых общих чертах содержательные характеристики отечественного карательного правосудия, в равной мере касающиеся взрослых и несовершеннолетних.

Пекинские же правила рассчитаны на иные, кураторские, начала деятельности юридической системы хотя бы по делам несовершеннолетних. В силу п. 5.

1 Правил «система правосудия в отношении несовершеннолетних направлена в первую очередь на обеспечение благополучия несовершеннолетнего»; «судебное разбирательство должно отвечать интересам несовершеннолетнего и осуществляться в атмосфере понимания» (п. 14.

2 Правил); «при рассмотрении дела несовершеннолетнего вопрос о его или ее благополучии должен служить определяющим фактором» (пп. «d» п. 17.1 Правил).

Иными словами, по замыслу авторов Пекинских правил, несовершеннолетний — это объект заботы государства и общества, субъект процесса, по возможности очищенного от мертвящих формальностей; благополучие подростка, даже подвергаемого наказанию, ставится во главу угла.

Российская же правовая доктрина видит в раскрытии преступления, изобличении правонарушителя самодовлеющую ценность. Допуская освобождение его от уголовной ответственности лишь по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, закон (ч. 1 ст. 90 УК Российской Федерации) ставит решение этого вопроса в зависимость от воли следователя, прокурора, суда, т.е. государственных чиновников и органов. Наказание подростка преследует внешние по отношению к нему цели, в том числе устрашение населения (ч. 2 ст. 43 УК Российской Федерации).

Модели российской карательной и «пекинской» кураторской юстиции органически несовместимы.

Переход России к соблюдению международных стандартов в области прав человека, в том числе несовершеннолетних правонарушителей, не может быть осуществлен за счет специализации персонала правоохранительных органов и судов, который поневоле будет воспроизводить подходы карательной юстиции на отданном в их власть уязвимом человеческом материале (опыт специализации следователей органов внутренних дел и судей на рассмотрении дел подростков тому доказательство). Лишь существенное изменение уголовного законодательства в сочетании с формированием обособленных судебных органов по делам несовершеннолетних, персонал которых должен подбираться по специальным правилам, включая образовательный ценз, и в рамках нетривиального штатного расписания, могут дать желаемый эффект .

Первая публикация статьи состоялась в журнале «Индекс/Досье на цензуру» N 6 за 1998 г. Поскольку статья не утратила своей актуальности и поныне, редакция журнала «Вопросы ювенальной юстиции» обратилась к автору с просьбой о написании послесловия, отражающего сегодняшнюю ситуацию. Автор любезно согласился выполнить нашу просьбу, и таким образом появилась заключительная часть статьи. Выражаем искреннюю признательность автору за открытость к сотрудничеству и понимание. — Прим. ред.

* * *

Значительные и стойкие преобразования происходят лишь при условии изменения основополагающих взглядов и подходов соответствующего профессионального сообщества («парадигмы»).

С момента написания публикуемой статьи до сих пор сохраняется взгляд на несовершеннолетнего как на «маленького взрослого», с которым нужно в уголовном судопроизводстве обращаться так же, как с обычным обвиняемым, но помягче.

Не отсутствие интересных законопроектов и даже не нехватка средств на их реализацию, но именно неизменность линз, сквозь которые глядят на подростка-правонарушителя, препятствует внедрению в России системы ювенальной юстиции, деятели которой озабочены не устрашением окружающих поучительным примером наказания («общей превенцией»), но благополучием молодого человека.

Как известно, в 2003 г.

в Уголовный кодекс Российской Федерации были внесены большие изменения, направленные на либерализацию норм об уголовной ответственности несовершеннолетних: были дифференцированы максимальные сроки применяемого к осужденным подросткам лишения свободы; появилась возможность повторного применения к ним условного осуждения; разрешено использовать одновременно несколько принудительных мер воспитательного воздействия. Однако цели облегченного наказания, применяемого к несовершеннолетним, остались прежними. Нужно подчеркнуть также, что сегодня подросток может быть задержан в том же процессуальном порядке, что и взрослый подозреваемый. Широко распространено мнение, что педагог и психолог, участвующие в допросе несовершеннолетнего обвиняемого, — это подручные следователя, призванные помочь ему установить психологический контакт с подследственным и сформулировать задаваемые ему для изобличения вопросы.

Цитировавшееся в статье Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» с недавнего времени утратило силу и было заменено Постановлением Пленума от 1 февраля 2011 г.

N 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних». Именно правовая позиция высшего суда общей юрисдикции, осуществляющего надзор за деятельностью нижестоящих судов, задает тон судебной практике в России.

Но, если иметь в виду интересующий нас аспект, подвижек в сознании высших судей страны не произошло.

Так, в преамбуле Постановления Пленума выдвигается на первый план, как и в советское время, задача повышения «предупредительного воздействия судебных процессов» по делам несовершеннолетних, а в п. 1 Постановления речь идет о «воспитательном воздействии» судебного разбирательства.

Хотя затем перечисляются международные правовые акты, которыми должен руководствоваться судья, рассматривающий уголовное дело подростка, в п.

3 Постановления указываются цели процесса, неотличимые от установок в отношении дел взрослых подсудимых: «Правосудие в отношении несовершеннолетних правонарушителей должно быть направлено на то, чтобы применяемые к ним меры воздействия обеспечивали максимально индивидуальный подход к исследованию обстоятельств совершенного деяния и были соизмеримы как с особенностями их личности, так и с обстоятельствами совершенного деяния, способствовали предупреждению экстремистских противозаконных действий и преступлений среди несовершеннолетних, обеспечивали их ресоциализацию, а также защиту законных интересов потерпевших».

Старая сказка на новый лад излагается Пленумом и относительно специализации судей (п. 4). Речи о создании обособленных судов по делам несовершеннолетних не идет.

В конце концов проблема не в передаче дел о подростках «наиболее опытным» судьям, умеющим быстро разрешать такие дела и писать приговоры, устраивающие кассационную инстанцию, а в создании вокруг ювенального судьи поддерживающих технологий и «ансамбля» специалистов, независимых организационно и ментально от карательной машины.

Несмотря на сказанное, надежды на возрождение в нашем Отечестве полноценной системы ювенальной юстиции не вовсе утрачены. Федеральный конституционный закон от 7 февраля 2011 г.

N 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» позволяет создавать специализированные суды, которые будут снабжаться Судебным департаментом при Верховном Суде РФ (п. 5 ч. 2 ст. 1, ч. 3 ст.

6, ч. 3 ст. 37 Закона).

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.