Начало статьи тут.

Предварительный конституционный контроль

В законотворческом процессе появляется дополнительная стадия в виде конституционного контроля. По запросу Президента до момента подписания им законов федерального и регионального значения судьи Конституционного суда будут осуществлять проверку законопроекта на предмет его соответствия действующей Конституции.

Плюсы

Предварительная проверка правовых норм на предмет их соответствия Конституции предполагает более ответственное отношение депутатов к процессу законотворчества, что должно привести к повышению качества производительности их труда, поскольку результаты законотворческой деятельности будут оцениваться, как говорится, “не отходя от кассы”. А повышение качества нормативного материала, в свою очередь, приведет к тому, что спорных ситуаций, связанных с конкретными случаями практического применения правовых норм, нарушающих права граждан, будет становиться значительно меньше.

Минусы

Оспорить конституционность правовых норм, прошедших стадию конституционного контроля, будет весьма затруднительно, а, скорее всего, и невозможно.

Соответственно, если в практике Конституционного суда в ходе осуществления его судьями функций конституционного контроля будет иметь место формальный подход или осознанная поддержка сомнительных законодательных инициатив, то это может привести к нарушению прав граждан, закрепленных Конституцией.

Зачем это нужно? Ответ на данный вопрос будет зависеть от конкретных положений федеральных законов, в которых будет детально регламентирован порядок осуществления конституционного контроля как дополнительной стадии законотворчества.

Сейчас остается только надеяться на то, что главным идеологическим лейтмотивом данных поправок является курс на повышение качества законотворческой деятельности и сокращение числа обращений граждан в Конституционный суд за защитой своих прав в связи с четким соответствием новых правовых норм требованиям Конституции.

Сокращение состава Конституционного суда

Поправки в Конституцию также предполагают и значительное сокращение численности конституционных судей. Из текста законопроекта следует, что количество судей уменьшится практически наполовину. Сейчас в составе Конституционного суда всего вместе с председателем насчитывается 19 судей, а после принятия поправок в Конституцию их останется только 11.

Плюсы

Честно говоря, никаких плюсов для граждан в этой поправке не усматривается. Понятно, что чем меньше судей, тем меньше и мнений. Хорошо ли это в условиях динамично изменяющегося законодательства, когда ежегодно Госдумой принимается более 500 новых законов? Вопрос спорный.

Минусы

Сокращение числа судей на практике может привести к созданию однополярного проправительственного судейского блока, при котором несогласные с общепринятой позицией судьи окажутся в явном меньшинстве и по этой причине не смогут эффективно отстаивать свою точку зрения.

Угроза однополярности также подкрепляется и другой поправкой в Конституцию, согласно которой у Совета Федерации появляется право снимать судей Конституционного суда с занимаемой ими должности по представлению Президента. К слову, данная поправка вообще ставит под сомнение сам принцип независимости судебной власти от остальных ветвей власти.

А для России, в которой еще до конца не кануло в Лету “телефонное право”, это крайне опасно.

Зачем это нужно? В пояснительной записке к законопроекту вопрос необходимости и обоснованности сокращения состава конституционных судей даже не упоминается.

Поэтому до тех, пор пока мы не увидим, как именно будут претворяться в жизнь новые положения Конституции на практике, наиболее логичным представляется вывод о том, что власти хотели бы видеть Конституционный суд послушным, особенно в свете появления функции конституционного контроля в законотворческой деятельности.

Критика

В настоящее время законопроект о внесении поправок в Конституцию активно критикуется как со стороны оппозиции, что, впрочем, неудивительно, так и со стороны юридического сообщества. Критических замечаний довольно много, но среди них следует выделить следующие вопросы:

КОНСТИТУЦИО́ННЫЙ КОНТРО́ЛЬ

Авторы: В. Е. Чиркин

КОНСТИТУЦИО́ННЫЙ КОНТРО́ЛЬ, дея­тель­ность спе­циа­ли­зи­ро­ван­ных, не­за­ви­си­мых в сфе­ре их пол­но­мо­чий от дру­гих вет­вей гос. вла­сти, ор­га­нов по про­вер­ке со­от­вет­ст­вия кон­сти­ту­ции го­су­дар­ст­ва за­ко­нов и иных нор­ма­тив­ных пра­во­вых ак­тов (в отд. стра­нах – так­же не­нор­ма­тив­ных пра­во­вых ак­тов и дей­ст­вий выс­ших ор­га­нов го­су­дар­ст­ва).

Ус­та­но­вив факт не­со­от­вет­ст­вия за­ко­на кон­сти­ту­ции, при­знав за­кон не­кон­сти­ту­ци­он­ным, ор­га­ны, осу­ще­ст­в­ляю­щие К. к.

, не впра­ве от­ме­нять или из­ме­нять его – они пуб­ли­ку­ют своё ре­ше­ние, и все ор­га­ны го­су­дар­ст­ва, фи­зи­че­ские и юри­ди­че­ские ли­ца долж­ны знать, что та­кой за­кон или его оп­ре­де­лён­ные по­ло­же­ния не под­ле­жат при­ме­не­нию.

В разл. го­су­дар­ст­вах ми­ра су­ще­ст­ву­ют че­ты­ре ви­да ор­га­нов, осу­ще­ст­в­ляю­щих К. к.: 1) су­ды об­щей юрис­дик­ции. Их ре­ше­ние мож­но об­жа­ло­вать вплоть до фе­де­раль­но­го вер­хов­но­го су­да, ре­ше­ние по­след­не­го яв­ля­ет­ся окон­ча­тель­ным.

Та­кая сис­те­ма дей­ст­ву­ет в стра­нах анг­ло­сак­сон­ско­го пра­ва (Ав­ст­ра­лия, Ка­на­да, США, стра­ны Лат. Аме­ри­ки и др.), но в её при­ме­не­нии су­ще­ст­ву­ют раз­ли­чия. Напр., в Ин­дии ре­ше­ния о не­кон­сти­ту­ци­он­но­сти мо­жет при­ни­мать толь­ко Вер­хов­ный суд (в не­ко­то­рых стра­нах – и су­ды низ­ших звень­ев юс­ти­ции). Осу­ще­ст­в­ле­ние К.

 к. су­да­ми об­щей юрис­дик­ции ис­клю­ча­ет по­да­чу к ним спе­ци­аль­но­го ис­ка о про­вер­ке кон­сти­ту­ци­он­но­сти, это тре­бо­ва­ние мо­жет быть об­ра­ще­но к су­ду толь­ко в хо­де кон­крет­но­го су­деб­но­го раз­би­ра­тель­ст­ва од­ной из сто­рон про­цес­са; 2) спе­ци­аль­ные кон­сти­туц. су­ды (Ав­ст­рия, Гер­ма­ния, Ита­лия, Рос­сия и др.

), ко­то­рые за­ни­ма­ют­ся во­про­са­ми К. к. В кон­сти­туц. суд по­да­ёт­ся спе­ци­аль­ный иск, хо­да­тай­ст­во и др. с прось­бой про­ве­рить кон­сти­ту­ци­он­ность оп­ре­де­лён­но­го пра­во­во­го ак­та (его отд. по­ло­же­ний); 3) кон­сти­туц. со­ве­ты (во Фран­ции и не­ко­то­рых др. фран­ко­фон­ных стра­нах). Об­ра­щать­ся в кон­сти­туц.

со­вет гра­ж­да­не не мо­гут – это пра­во гла­вы го­су­дар­ст­ва или чле­нов пар­ла­мен­та (напр., во Фран­ции это пра­во пре­зи­ден­та, 60 де­пу­та­тов или се­на­то­ров); 4) кон­сти­туц.-ре­лиг. со­ве­ты, су­ще­ст­вую­щие в не­ко­то­рых стра­нах му­суль­ман­ско­го пра­ва (Ира­не, Па­ки­ста­не и др.). В их со­ста­ве – юри­сты и учё­ные – зна­то­ки Ко­ра­на.

Та­кие ор­га­ны про­ве­ря­ют за­кон сна­ча­ла на со­от­вет­ст­вие его Ко­ра­ну и лишь за­тем – на со­от­вет­ст­вие кон­сти­ту­ции.

По вре­ме­ни осу­ще­ст­в­ле­ния раз­ли­ча­ют пред­ва­ри­тель­ный и по­сле­дую­щий К. к. В су­дах об­щей юрис­дик­ции и кон­сти­туц. су­дах воз­мо­жен толь­ко по­сле­дую­щий К. к., ко­гда акт уже дей­ст­ву­ет.

При на­ли­чии кон­сти­ту­ци­он­но­го (кон­сти­туц.-ре­лиг.

) со­ве­та воз­мо­жен толь­ко пред­ва­ри­тель­ный кон­троль – про­вер­ка кон­сти­ту­ци­он­но­сти за­ко­на до под­пи­са­ния его гла­вой го­су­дар­ст­ва и всту­п­ле­ния в си­лу.

По свя­зи с кон­крет­ным за­ко­ном раз­ли­ча­ют аб­ст­ракт­ный и кон­крет­ный К. к. Аб­ст­ракт­ный кон­троль – про­вер­ка кон­сти­ту­ци­он­но­сти ак­та вне свя­зи с кон­крет­ным де­лом; это – офиц. тол­ко­ва­ние кон­сти­ту­ци­он­но­сти (не­кон­сти­ту­ци­он­но­сти) ак­та (его отд. по­ло­же­ний), дан­ное ор­га­ном К. к.

Кон­крет­ный К. к. свя­зан с фак­тич. при­ме­не­ни­ем ос­па­ри­вае­мо­го ак­та, хо­тя и в этом слу­чае ор­ган К. к. да­ёт офиц. тол­ко­ва­ние ос­па­ри­вае­мо­го ак­та, при­зна­вая его кон­сти­ту­ци­он­ным или не­кон­сти­ту­ци­он­ным. Обыч­но круг лиц, имею­щих пра­во об­ра­щать­ся в кон­сти­туц. суд в свя­зи с кон­крет­ным К. к.

(при при­ме­не­нии ос­па­ри­вае­мо­го ак­та на прак­ти­ке), го­раз­до ши­ре, чем при аб­ст­ракт­ном К. к. В по­след­ние де­ся­ти­ле­тия всё ча­ще ор­га­ны К. к. на­де­ля­ют­ся пра­вом осу­ще­ст­в­лять и пред­ва­ри­тель­ный и по­сле­дую­щий, и аб­ст­ракт­ный и кон­крет­ный К. к. (в ча­ст­но­сти, в не­ко­то­рых стра­нах Лат.

Аме­ри­ки).

По чис­лу ор­га­нов кон­тро­ля раз­ли­ча­ют диф­фуз­ный (рас­сре­до­то­чен­ный) К. к., ко­гда его впра­ве про­во­дить раз­ные ор­га­ны, и цен­тра­ли­зо­ван­ный К. к., ко­гда его осу­ще­ст­в­ля­ет толь­ко один ор­ган (напр., Кон­сти­туц. со­вет во Фран­ции или Кон­сти­туц. суд в Гер­ма­нии).

По пра­во­вым по­след­ст­ви­ям при­ня­то­го ре­ше­ния раз­ли­ча­ют ре­шаю­щий и кон­суль­та­тив­ный К. к. При кон­суль­та­тив­ном кон­тро­ле ре­ше­ние ор­га­на К. к. не­обя­за­тель­но. Как пра­ви­ло, ор­га­ны К. к.

за­нима­ют­ся та­кой дея­тель­но­стью толь­ко в слу­чае об­ра­ще­ния к ним и лишь в отд. стра­нах – по сво­ей ини­циа­ти­ве, т. н. са­мо­за­прос ор­га­на К. к. (Ав­ст­рия, Ал­ба­ния, Поль­ша, Уз­бе­ки­стан). При ре­шаю­щем К. к.

пра­во­вая по­зи­ция – об­щее пред­став­ле­ние су­дей, сло­жив­шее­ся у ка­ж­до­го из них ин­ди­ви­ду­аль­но, но при­обре­таю­щее при сов­па­де­нии взгля­дов кол­ле­ги­аль­ный ха­рак­тер, — яв­ля­ет­ся обя­за­тель­ной для ре­ше­ния ана­ло­гич­ных во­про­сов.

Ре­ше­ние ор­га­на К. к., как пра­ви­ло, окон­ча­тель­но, но в не­ко­то­рых стра­нах мо­жет быть об­жа­ло­ва­но.

В Рос. Фе­де­ра­ции К. к. осу­ще­ст­в­ля­ет Кон­сти­ту­ци­он­ный суд. Суд вы­яв­ля­ет кон­сти­ту­ци­он­но-пра­во­вой смысл ос­нов­но­го за­ко­на и ука­зы­ва­ет, что ис­клю­ча­ет­ся к.-л. иное тол­ко­ва­ние в пра­во­при­ме­ни­тель­ной прак­ти­ке.

Он фор­му­ли­ру­ет свои пра­во­вые по­зи­ции, из ко­то­рых он ис­хо­дит при ре­ше­нии дел. Су­дьи, не со­глас­ные с по­зи­ци­ей боль­шин­ст­ва или с ре­ше­ни­ем кон­крет­но­го де­ла, мо­гут вы­ра­зить осо­бое мне­ние (как и ре­ше­ние Су­да, оно пуб­ли­ку­ет­ся).

При из­ме­не­нии си­туа­ции, в иных ус­ло­ви­ях Суд впра­ве из­ме­нить свою пра­во­вую по­зи­цию (та­кое же пра­ви­ло при­ме­ня­ют и ор­га­ны К. к. за­ру­беж­ных стран по от­но­ше­нию к сфор­му­ли­ро­ван­ным ими док­три­нам). Кон­сти­туц. суд РФ осу­ще­ст­в­ля­ет по от­но­ше­нию к рас­смат­ри­вае­мым де­лам по­сле­дую­щий К. к.

(пред­ва­ри­тель­ный воз­мо­жен по от­но­ше­нию к ещё не ра­ти­фи­ци­ро­ван­ным до­го­во­рам РФ с иностр. го­су­дар­ст­ва­ми). Кон­троль Кон­сти­туц. су­да РФ мо­жет быть аб­ст­ракт­ным и кон­крет­ным, кон­суль­та­тив­ный К. к. не ис­поль­зу­ет­ся.

Ре­ше­ние Су­да окон­ча­тель­но, не под­ле­жит об­жа­ло­ва­нию, в от­но­ше­нии уча­ст­ни­ков про­цес­са всту­па­ет в си­лу не­мед­лен­но по­сле про­воз­гла­ше­ния, не ну­ж­да­ет­ся в под­твер­жде­нии др. ор­га­на­ми или долж­но­ст­ны­ми ли­ца­ми.

В фе­де­ра­тив­ных го­су­дар­ст­вах ор­га­ны К. к. соз­да­ют­ся и в субъ­ек­тах фе­де­ра­ции (Гер­ма­ния, Рос­сия и др.

), в этом слу­чае они про­ве­ря­ют со­от­вет­ст­вие за­ко­нов и иных пра­во­вых ак­тов субъ­ек­та фе­де­ра­ции толь­ко кон­сти­ту­ции (ус­та­ву) дан­но­го субъ­ек­та. В стра­нах анг­ло­сак­сон­ско­го пра­ва су­ды об­щей юрис­дик­ции, осу­ще­ст­в­ляю­щие К. к.

(при от­сут­ст­вии спе­циа­ли­зир. ор­га­нов), про­ве­ря­ют и со­от­вет­ст­вие пра­во­вых ак­тов субъ­ек­та фе­де­ра­ции фе­де­раль­ной кон­сти­ту­ции.

Тер­мин «кон­троль» при­ме­ни­тель­но к К. к. в за­ру­беж­ных стра­нах обыч­но не ис­поль­зу­ет­ся – ча­ще упот­реб­ля­ют­ся тер­ми­ны «на­блю­де­ние», «над­зор», а раз­ли­чия в по­ня­ти­ях «кон­сти­ту­ци­он­ный кон­троль» и «кон­сти­ту­ци­он­ный над­зор», при­ме­няе­мых в рос. юри­дич. ли­те­ра­ту­ре, обыч­но не су­ще­ст­ву­ет.

Без конституционного контроля невозможно обеспечить верховенство Основного закона

11 мая 2023 г. 17:22

В рамках XI ПМЮФ прошла международная конференция Конституционного Суда РФ

11 мая в Конституционном Суде РФ состоялась международная конференция «Конституция и конституционный контроль: развиваем доктрину и совершенствуем практику», посвященная 30-летию Основного закона России.

В конференции приняли участие министр юстиции РФ Константин Чуйченко, глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин, Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова, председатель Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас, российские, зарубежные судьи и специалисты в области конституционного права.

Конференция «Конституция и конституционный контроль: развиваем доктрину и совершенствуем практику» вошла в деловую программу XI Петербургского международного юридического форума, который, как сообщалось ранее, открылся 11 мая.

Открыл очередную конференцию председатель Конституционного Суда РФ Валерий Зорькин. Поприветствовав руководителей и представителей высших судов, министра юстиции РФ и судей из разных стран, он отметил, что Конституция РФ была принята в непростое время – в 1993 г.

, когда страна фактически находилась на грани гражданской войны, и стала своеобразным общественным договором, который примирил стороны. Самые значительные поправки были внесены в Конституцию в 2020 г. (Предыдущая международная конференция КС РФ «Конституционная идентичность и универсальные ценности: искусство соразмерности» проведена 14 мая 2019 г.

в рамках IX Петербургского международного юридического форума. В последующие годы, пока ПМЮФ из-за угрозы пандемии проходил в виртуальном пространстве, КС РФ взял паузу, а в октябре 2022 г.

Конституционный Суд РФ объявил о прекращении своего членства во Всемирной конференции по конституционному правосудию (ВККП), поскольку ВККП, как сообщалось на сайте Суда, теперь используется для политического осуждения России. – Прим. ред.)

«Можно сказать, что это была конституционная реформа. Это не только положения, касающиеся социального и правового развития страны, отстаивания суверенитета страны», – подчеркнул Валерий Зорькин.

В своем выступлении глава Конституционного Суда РФ также отметил, что Конституция РФ помогла России достойно выдержать испытание пандемией коронавируса с правовой точки зрения. «Были сложные события, связанные с пандемией.

Страна выдержала это испытание, и в значительной степени с правовой точки зрения этому помогла Конституция. Я не могу не отметить роль граждан РФ, которые с пониманием встретили эту драматическую ситуацию», – сказал спикер.

По его мнению, Конституционный Суд в этот период «был на острие».

«Мы получали прежде всего жалобы, касающиеся всего существования граждан, возможного нарушения их прав. С точки зрения того, что было связано с пандемией и правовым обеспечением, регулированием в этой ситуации, все было очень достойно. Мы развили свою правовую доктрину, учитывали эту ситуацию, нам помог опыт наших зарубежных коллег», – сообщил председатель Конституционного Суда РФ.

Министр юстиции РФ Константин Чуйченко в приветственном слове заметил, что Конституция РФ обозначила ориентиры развития законодательства – патриотизм, крепкая семья, милосердие и справедливость.

«Сложившиеся внешние условия породили потребность осознать свой национальный культурный код, определить параметры конституционной идентичности.

Благодаря реформе конституционный подход к правовому регулированию в полной мере стал соответствовать мировоззренческим основам, социокультурным ценностям и политико-правовым идеалам России», – сказал он.

Константин Чуйченко подчеркнул важность изменения приоритетов открытости правовой системы и ее защищенности от внешнего воздействия, которое также произошло благодаря изменению Конституции РФ.

Так, в настоящее время устанавливается приоритет норм российского законодательства над нормами международного права в случае их противоречия нормам Конституции РФ.

Вводится механизм устранения коллизий при толковании норм посредством конституционного контроля.

Конституционный контроль, по словам главы Минюста России, является важнейшей составляющей современного демократического конституционного государства, без которой невозможно обеспечение конституционной законности и верховенства Основного закона. Он также обратил внимание, что поправки 2020 г. расширили полномочия Конституционного Суда, наделив его правом предварительного контроля законопроектов до их принятия Государственной Думой ФС РФ в третьем чтении.

Председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин поздравил присутствующих с юбилеем Конституции РФ. «Он символизирует целый этап становления конституционного правопорядка, расширение полномочий Конституционного Суда», – заявил спикер. Он высоко оценил уровень взаимодействия Следственного комитета РФ и Конституционного Суда РФ в вопросах уголовного судопроизводства.

Затем Александр Бастрыкин рассказал об инициативах ведомства, направленных на совершенствование нормативного регулирования в сфере уголовного процесса.

В качестве первоочередной меры он назвал закрепление в Уголовно-процессуальном кодексе РФ задачи по установлению объективной истины по уголовному делу.

Глава СК РФ выразил мнение относительно роли следователя в уголовном процессе, отметив, что в ходе доказывания состязательность должна выступать лишь как вспомогательный инструмент поиска истины.

Кроме того, председатель Следственного комитета РФ предложил закрепить конфискацию всего имущества осужденного в качестве одной из мер уголовного наказания и наиболее действенного способа сдерживания коррупции, а также иных особо опасных преступлений. Это, по мнению спикера, в итоге будет способствовать реализации целей и задач уголовного судопроизводства.

На конференции выступили полномочный представитель Президента РФ в Конституционном Суде РФ Александр Коновалов, заместитель председателя Верховного Суда РФ Петр Серков, Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова, директор Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Талия Хабриева, а также председатель Конституционного суда Республики Узбекистан Мирза-Улугбек Абдусаломов.

Во второй части конференции с докладами выступили судьи из Эфиопии, Мьянмы, Турции, Белоруссии, Таджикистана, Абхазии и Центральноафриканской Республики.

Председатель Суда Евразийского экономического союза Эрна Айриян представила анализ некоторых вопросов исполнения Судом ЕЭС функций контроля, вытекающих из его статута, а судья Верховного суда Республики Индия Санжив Ханна рассказал о Конституции Индии как прагматическом, живом документе, отметив, что на сегодняшний день это самая длинная конституция в мире по количеству слов.

Константин Катанян minjust.gov.ru

Виды конституционного контроля. Судебный конституционный контроль как разновидность конституционного контроля

• Классификация видов конституционного контроля может быть осуществлена по следующим основаниям:
• • по времени осуществления — предварительный (превентивный, предупредительный) и последующий (репрессивный) конституци­онный контроль. При предварительном контроле акт проверя­ется до его вступления в силу, последующий контроль рас­пространяется на вступившие в силу акты, юридически дей­ствующие;
• • по правовым последствиям — консультативный и учреждающий (постановляющий) конституционный контроль;

• по обязательности проведения — обязательный и факультатив­ный конституционный контроль. Как показывает практика, предварительный конституционный контроль зачастую явля­ется обязательным, реже факультативным. Факультативный контроль проводится лишь по инициативе управомоченного органа либо индивида в случае сомнений относительно кон­ституционности закона;

• по способу проведения — абстрактный и конкретный конститу­ционный контроль.

Абстрактный контроль означает проверку конституционности закона вне связи с каким-либо делом, конкретный контроль осуществляется только в связи с кон­кретным делом, при разрешении которого применен или подлежит применению определенный закон, конституцион­ность которого оспаривается. Конкретный контроль преду­сматривается обычно для управомоченных индивидов, юри­дических лиц, во всех остальных случаях используется абст­рактный конституционный контроль;

• по основаниям проверки конституционности актов — конституци­онный контроль содержания актов (материальный контроль), по форме акта и способу его принятия (формальный контроль).

Мате­риальный контроль означает проверку соответствия содержания акта положениям конституции.

При формальном контроле прове­ряется соблюдение конституционных требований относительно издания акта (входило ли издание акта в компетенцию издавшего органа, соблюдены ли при этом процедурные правила, в надле­жащей ли форме издан акт).

Между приведенными видами конституционного контроля наблюдаются определенные взаимосвязи. Так, предварительный контроль, как правило, является консультативным, обязатель­ным (реже факультативным), абстрактным, материальным и формальным одновременно. Последующий контроль, как прави­ло, является постановляющим, факультативным, абстрактным (конкретным), материальным (формальным).

Сущность конституционного контроля заключается в решении двух задач: 1) в определении конституционности правовых актов органов государственной власти (конституционность — это соответствие юридических актов и действий органов государства действующей Конституции); 2) в лишении неконституционного акта юридической силы, т.е. признании такого акта недействительным.

От понятия «конституционный контроль» необходимо отличать понятие конституционного надзора. В отличие от контроля надзор сводится лишь к обнаружению неконституционных актов, он обращен к органу, принявшему неконституционный акт (или вышестоящему по отношению к нему органу), с требованием отмены данного акта.

Назначение конституционного надзора заключается в том, что надзирающий орган осуществляет систематическое наблюдение (мониторинг) за соответствием правовых актов Конституции. Такая деятельность может осуществляться как по чьей-либо собственной инициативе, так и по сообщениям об имеющих место нарушениях.

В отношении актов федеральных министерств (иных ведомств), актов органов государственной власти субъектов РФ функцию государственного надзора в РФ выполняют органы прокуратуры. Конституционный контроль помимо специализированного судебного органа — Конституционного Суда осуществляют также Президент РФ, парламент, Правительство, суды общей юрисдикции.

Право конституционного контроля дает такому органу право отмены или признания недействительным акта, противоречащего Конституции.

Судебный конституционный контроль представляет собой особую разновидность конституционного контроля.

Судебный конституционный контроль есть проверка на со­ответствие конституции объектов такого контроля судебными органами. Существуют две разновидности судебного конститу­ционного контроля: 1) конституционный контроль, осуществ­ляемый судами общей юрисдикции, и 2) конституционный кон­троль, осуществляемый специализированными судами.

Особенность первой разновидности судебного конституци­онного контроля заключается в том, что конституционность объектов контроля проверяют суды общей юрисдикции при рас­смотрении конкретных дел в соответствии с обычной процеду­рой (децентрализованный контроль) либо верховные (высшие) суды или их специальные палаты по особой процедуре (централизованный контроль).

В США, Аргентине, Норвегии любой суд общей юрисдикции может признать закон неконституционным. Если дело доходит до Верховного Суда и он также признает закон не соответст­вующим Конституции, то это решение Верховного Суда стано­вится уже обязательным для всех судов.

В Австралии, Индии, на Мальте конституционность закона вправе проверять только Вер­ховный Суд после того, как дело поступит к нему, будучи рас­смотрено нижестоящими судами, которые проверять законы на их соответствие конституции не могут.

Формально закон, при­знанный Верховным Судом неконституционным, продолжает действовать. Но действие его блокировано судом: ни один суд применять его не станет. Неконституционный закон, таким об­разом, лишается судебной защиты, фактически он утрачивает юридическую силу.

Парламент, как правило, подобный закон отменяет.

Для осуществления конституционного контроля в верховных судах ряда государств создаются специальные конституционные коллегии, палаты (конституционная палата Верховного Суда правосудия Коста-Рики, конституционная коллегия Националь­ного Суда Эстонии и др.).

Особенность второй разновидности судебного конституцион­ного контроля заключается в том, что конституционность объек­тов контроля проверяют специальные конституционные суды (централизованный контроль).

Они обладают специальной конституционной юрисдикцией, осуществляемой посредством само­стоятельного судопроизводства — конституционного судопроиз­водства.

Судебная конституционная юрисдикция и соответствую­щее конституционное судопроизводство составляют конституци­онную юстицию, то есть конституционное правосудие.

Признание органами конституционного правосудия, напри­мер, закона неконституционным означает прекращение действия этого закона, т. е., по существу, его отмену. Дополнительного решения парламента по вопросу действия неконституционного закона не требуется.

Конституционное правосудие представляет собой синтез, сплав двух начал — сущности конституционного контроля и фор­мы правосудия, в результате чего мы имеем дело с самостоятель­ным видом государственно-властной контрольной деятельности в специализированной форме конституционного правосудия.

Конституционное правосудие как разновидность правосудия имеет следующие основные черты (признаки): 1) наличие кон­ституционных судов как специализированных судебных органов конституционного контроля; 2) автономное положение судов в иерархии судебных органов; 3) самостоятельная процессуальная форма отправления конституционного правосудия; 4) юридиче­ская сила решений конституционного правосудия, приравненная к юридической силе конституции; 5) особая система законода­тельства, регулирующего конституционное правосудие.

Таким образом, конституционное правосудие есть высшая форма конституционного контроля. Как правило, оно является последующим (репрессивным), учреждающим (постановляющим), обязательным, как абстрактным, так и конкретным (с возмож­ными комбинациями), материальным и формальным.

Конституционный Суд Республики Беларусь

«Обязательный предварительный контроль конституционности законов, принятых Парламентом Республики Беларусь» (выступление заместителя Председателя Конституционного Суда Сергеевой О.Г. перед депутатами Палаты представителей, членами Совета Республики Национального собрания Республики Беларусь, 27 ноября 2012 г., г.Минск)

Конституция – особый вид нормативного правового акта, являющийся стержнем правовой системы, основой правотворчества и правоприменения. Конституция закрепляет модель развития общества и государства, к которой надо стремиться.

В статье 116 Конституции определен и государственный орган, призванный обеспечивать контроль конституционности нормативных правовых актов в государстве, – Конституционный Суд Республики Беларусь.

С учетом данного конституционного положения в статье 6 Кодекса Республики Беларусь о судоустройстве и статусе судей закреплены задачи Конституционного Суда (далее, если не предусмотрено иное, – Суд): обеспечение верховенства Конституции и ее непосредственного действия на территории Республики Беларусь, соответствия нормативных правовых актов Конституции; утверждение законности в нормотворчестве и правоприменении.

Решение стоящих перед Конституционным Судом задач осуществляется путем реализации различных полномочий Суда. Одним из них стал обязательный предварительный контроль конституционности всех законов, принятых Парламентом, до подписания их Президентом Республики Беларусь.

Данным полномочием Суд наделен, наряду и с некоторыми другими полномочиями, в соответствии с Декретом Президента Республики Беларусь от 26 июня 2008 г. № 14 «О некоторых мерах по совершенствованию деятельности Конституционного Суда Республики Беларусь» (далее – Декрет № 14).

Следует отметить, что усиление конституционного контроля, его возрастающая роль в государствах, расширение полномочий органов конституционного контроля, эффективное воздействие на законодательный процесс и правоприменительную практику – общемировая тенденция, а конституционное правосудие является ключевым элементом развития и реализации базовых ценностей, закрепленных в Конституции. Обязательный предварительный контроль конституционности законов осуществляется органами конституционного контроля и других стран и имеет в каждой стране свои особенности.

Так, предварительный контроль может осуществляться до принятия закона. В этом случае контролю подлежат не законы, а законопроекты. Подобного рода предварительный конституционный контроль осуществляется, как правило, неспециализированными органами конституционного контроля и характерен для некоторых европейских стран, например Финляндии и Румынии.

Предварительный контроль может осуществляться также после окончательного принятия закона специализированными органами конституционного контроля. Такая разновидность контроля применяется во Франции, Польше, Венгрии, Португалии, Беларуси, Казахстане и других странах.

• Возможен и предварительный контроль после подписания закона, но до его вступления в силу (Княжество Андорра, Испания, кантон Жюра в Швейцарии).
• Особенности предварительного конституционного контроля законов в нашей республике заключаются в следующем:
• данный контроль носит обязательный характер. Он проводится не выборочно, не на основании инициативы какого-либо государственного органа или должностного лица, а в Конституционный Суд направляются для проверки конституционности все законы, представленные Президенту на подпись;
• данный контроль законов осуществляется на стадии после принятия Парламентом, но до подписания их Президентом. Это позволяет Суду как органу судебной власти не вмешиваться в полномочия законодательной власти;
• отсутствие сторон в процессе, отсутствие спора, необходимость подвергать предварительному конституционному контролю все нормы закона, предельно короткий срок рассмотрения дела в суде.
• При проведении обязательного предварительного контроля Суд руководствуется следующими критериями конституционности.

Первый – соответствие норм закона принципам и нормам Конституции. При обязательном предварительном контроле проверяется конституционность закона вне связи с каким-либо конкретным делом, а на соответствие не только непосредственной норме Конституции, но и ее духу и целям, а также установленным в ней ценностям.

Проверяется как содержание акта (его нормы), так и правильность формы акта и способа его принятия.

Таким образом, осуществляется проверка соответствия содержания акта положениям Конституции, соблюдение конституционных требований относительно издания акта (входило ли издание акта в компетенцию органа, соблюдены ли при этом процедурные правила, в надлежащей ли форме принят акт).

Обеспечение полной реализации и защиты конституционных прав и свобод граждан, прав и законных интересов юридических лиц в принимаемых законах – главный ориентир при проверке их конституционности.

В решении Суд указывает, какие права, свободы, интересы граждан, юридических лиц, закрепленные в Конституции, регулируются законом и в соответствующих случаях признает направленность закона на реализацию (создание механизма реализации) этих прав, свобод, интересов.

Признавая конституционность принятого закона, Суд в отдельных случаях формулирует правовые позиции, касающиеся конституционно-правового смысла некоторых норм закона исходя из принципов и норм Конституции. Тем самым Суд способствует обеспечению понимания их подлинного содержания.

Это важно для законодателя и правоприменителей, поскольку потенциал каждой нормы Конституции огромен, и наша общая задача – «вживлять» конституционные нормы в правоприменение.

Примером изложения правовой позиции Конституционного Суда, в которой раскрывается конституционно-правовой смысл нормы закона, рассматриваемого в порядке обязательного предварительного контроля конституционности, может быть позиция Суда в отношении понимания и применения термина «законодательство» в случае, если этот термин используется при установлении ответственности граждан и юридических лиц. Конституционный Суд в своих решениях неоднократно подчеркивал, что с учетом части первой статьи 23 Конституции ограничение прав и свобод возможно только в случаях, предусмотренных в законодательных актах.

Неконституционность норм закона может быть в полной мере установлена при проверке данных норм в порядке последующего контроля с учетом практики их применения. Однако при обязательном предварительном контроле Суд может предполагать, что при нечеткости, неопределенности нормы закона практика применения может исказить конституционно-правовой смысл данной нормы.

Поэтому в ходе контроля, после выявления конституционной сущности нормы используется критерий правовой определенности, вытекающий из принципа верховенства права, закрепленного в части первой статьи 7 Конституции, означающий ясность, однозначность правовых норм, обеспечение единообразного применения норм на практике.

Это второй важнейший критерий проверки конституционности.

1. Отдельными недостатками правового регулирования ряда отношений, выявленными Судом, в частности, являлись:
2. неопределенность, неточность, неясность содержания отдельных норм законов;
3. отсутствие механизма реализации предусмотренных законами норм;
4. большое число изменений и дополнений в ранее принятые законы, которые во многих случаях не носят сущностного характера, а обусловлены необходимостью терминологического уточнения;
5. принятие законов об основах регулирования общественных отношений в отдельных сферах (такой законодательный подход был оправдан на первоначальном этапе становления национальной правовой системы, когда при отсутствии законодательной базы законодатель определял основные начала, направления правового регулирования);
6. пробелы в правовом регулировании.

Так, руководствуясь критерием правовой определенности, Суд в решении от 28 апреля 2012 г.

«О соответствии Конституции Республики Беларусь Закона Республики Беларусь «Аб унясенні дапаўненняў і змяненняў у Закон Рэспублікі Беларусь «Аб ахове гістарычна-культурнай спадчыны Рэспублікі Беларусь» обратил внимание законодателя на необходимость обеспечения согласованности норм Закон Рэспублікі Беларусь «Аб ахове гістарычна-культурнай спадчыны Рэспублікі Беларусь» в части принудительного прекращения права собственности (права владения) на бесхозяйственно содержимую материальную историко-культурную ценность с соответствующими положениями Гражданского кодекса.

Третий критерий – соразмерность ограничений прав и свобод граждан, то есть оценка того, не влечет ли закрепленная в законе норма необоснованного ограничения прав и свобод, соблюдены ли интересы, определенные частью первой статьи 23 Конституции, при установлении ограничений.

Например, в вышеназванном решении от 28 апреля 2012 г.

Суд, оценив нормы рассмотренного закона о выдаче разрешений на временный вывоз за границу Республики Беларусь движимых материальных историко-культурных ценностей, запрете отчуждать или передавать иным образом право собственности на историко-культурную ценность без согласования с областным (Минским городским) исполкомами и др., нашел их ограничивающими право собственности. При этом Конституционный Суд признал указанные ограничения отвечающими требованиям статьи 23 Конституции, поскольку они предусмотрены законом, являются социально оправданными в связи с тем, что направлены на достижение конституционно значимых целей, связанных с обеспечением прав и свобод других лиц в сфере культурной жизни, и не искажают сущности конституционного права собственности.

Учет правовых позиций Конституционного Суда способствует обеспечению единообразной правоприменительной практики, устранению в нормативных правовых актах пробелов, исключению в них коллизий и правовой неопределенности.

В таких случаях Конституционный Суд выступает в качестве «позитивного» законодателя, потому что правовые позиции направлены на преодоление недостатков правового регулирования, служат ориентиром для законодателя в его деятельности и для правоприменителей при реализации закона.

Делая общий вывод о значимости обязательного предварительного контроля конституционности законов, можно констатировать, что он направлен на предупреждение нарушений Конституции в нормотворчестве, исключение возможных негативных социальных последствий действия норм законов, противоречащих Конституции, недопущение искажения конституционно-правового смысла норм при правоприменении. Это позволит избежать проблем, когда вступивший в силу закон признается неконституционным, сохранить престиж законодателя, что невозможно при последующем контроле, и, конечно, укрепить уверенность граждан в конституционности действующих в стране законов, а также обеспечить единообразие правоприменительной практики.

Со времени вступления в силу Декрета № 14 Конституционным Судом было принято 539 решений в рамках осуществления обязательного предварительного контроля конституционности. Все законы признаны соответствующими Конституции, но при этом выражено 79 правовых позиций, которые касаются конституционности применения норм.

Следует отметить, что в настоящее время реализованы правовые позиции Суда, касающиеся недостатков правового регулирования, содержащиеся в 9 решениях.

Актуальные тенденции модернизации конституционного контроля в российской системе права

Чанчикова, П. А. Актуальные тенденции модернизации конституционного контроля в российской системе права / П. А. Чанчикова, В. С. Молокоедова. — Текст : непосредственный // Новый юридический вестник. — 2021. — № 1 (25). — С. 4-7. — URL: https://moluch.ru/th/9/archive/186/5835/ (дата обращения: 20.07.2023).



• В настоящей статье представлен анализ законодательства о Конституционном Суде Российской Федерации в части формирования новых трендов корректировки института конституционного контроля, который, по мнению научного сообщества, является недостаточно проработанным, требующим всестороннего изучения.
• Ключевые слова: конституционное правосудие, конституционный контроль, предварительный контроль, конституционная процедура, Конституционный Суд РФ.
• Федеральный конституционный закон № 1 от 21 июля 1994 «О Конституционном Суде Российской Федерации» вот уже двадцать шесть лет защищает основы конституционного строя Российской Федерации, права и свободы человека и гражданина, а также осуществляет прямое действие Конституции РФ на всей территории страны.

Стоит отметить то факт, что данный закон не является через чур подвергнутым внесению изменений и дополнений (с момента принятия и официального опубликования различные нормы излагались в новой редакции семнадцать раз) в отличие от других кодифицированных нормативно-правовых актов.

В первую очередь, это можно обусловить сбалансированным регулированием этого института, требующим только отдельных корректировок.

Однако основная причина такого редкого обращения законодателя к проблемам реформирования законодательства о конституционном контроле может крыться в очень низком политическом интересе к данной проблематике, в значительной степени отражается и на оперативности решения различных вопросов в сфере реформирования вышеназванного института.

Также, нельзя не обратить внимание, что, нередки случаи буквально быстрого принятия поправок в Закон N 1-ФКЗ, имеющих большое политическое значение, принятия точечных поправок в системе иных не связанных с конституционным судопроизводством изменений законодательства, принятия комплекса поправок с вкраплением «текстуального уточнения положений» [4. с. 169].

Проблемным в данной ситуации представляется именно подход законодателя в выборе тематики корректировки, поскольку целый ряд проработанных наукой, а также объективно необходимых с точки зрения потребностей самого Конституционного Суда РФ предложений относительно потенциальных направлений изменения законодательства так и остается без внимания. Поэтому стоить провести анализ отдельных стратегических направлениях реформирования конституционного судопроизводства, которые в определённые периоды были обозначены на высшем государственном уровне.

Среди значительного массива конституционных корректировок, вызвавших массированное комментирование, свое место заняли и поправки, касающиеся изменения полномочий Конституционного Суда РФ. В частности, новая редакция ст. 125 Конституции РФ (а именно предлагаемая ч. 5.

1) распространяет сферу предварительного конституционного контроля на федеральное законодательство (федеральные конституционные законы и федеральные законы в определенных случаях). Так, согласно предлагаемому регулированию Конституционный Суд РФ наделяется полномочием по проверке конституционности законов, принятых в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 107 и ч. 2 ст.

108 Конституции РФ (в скорректированном виде с учетом поправок), до их подписания Президентом РФ [1, с. 332].

Фактически институт предварительного конституционного контроля уже присутствует как самостоятельное полномочие Конституционного Суда РФ, однако согласно действующей редакции Конституции РФ данное полномочие ограничено исключительно предметной сферой международных договоров, не вступивших в законную силу, а также международных договоров о принятии в состав Российской Федерации нового субъекта. Подобное содержательное ограничение не лишено правовой логики, поскольку, как верно отмечают авторы к Закону № 1-ФКЗ, «вступившие в силу для России международные договоры не подпадают под юрисдикцию КС РФ». Таким образом, очевидным становится тот факт, что проверка международных договоров, которые в соответствии со ст. 15 Конституции РФ становятся частью правовой системы Российской Федерации с момента ратификации международного договора, необходима, а единственная возможность подобной проверки возникает исключительно до момента ратификации.

Однако необходимо подчеркнуть, что подобная логика не может быть применена к предварительному нормоконтролю, предлагаемому для ординарного законодательства.

Более того, фактически создается ситуация параллельных конституционных процедур, при которой две совершенно разные ситуации могут привести к одному сущностному результату.

Нетрудно догадаться, что в данном случае речь идет о предварительной проверке проекта федерального закона до его подписания.

Более того, указанная проблема носит не столько теоретико-методологический, сколько практический характер. Во-первых, повторная перепроверка вступившего в силу акта Конституционным Судом РФ в значительной степени подрывает конституционный принцип поддержания доверия граждан к действиям государства.

В частности, как отмечал сам Конституционный Суд РФ, содержание названного принципа сводится к тому, что при изменении законодательного подхода к регулированию должна сохраняться разумная стабильность правового регулирования и недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм.

Еще одним существенным упущением в контексте предлагаемой процедуры предварительного нормоконтроля является невключение в число потенциально проверяемых актов законов Российской Федерации о поправке к Конституции РФ, что, в отличие от приведенных ранее примеров, могло бы стать вполне обоснованным и ожидаемым изменением, в действительности направленным на усовершенствование системы конституционного контроля в Российской Федерации, а также на усиление роли Конституционного Суда РФ в системе сдержек и противовесов.

Наряду с корректировкой компетенции Конституционного Суда РФ редакция Конституции РФ затрагивает также ряд вопросов, касающихся расширения объектов конституционного контроля. В частности, п. «в» ч. 5.1 ст.

125 Конституции РФ устанавливает, что Конституционный Суд РФ по запросу Президента РФ в порядке, предусмотренном федеральным конституционным законом, проверяет конституционность законов субъектов Российской Федерации до их подписания высшим должностным лицом субъекта Российской Федерации.

Представляется, что данное регулирование не лишено спорных моментов. Во-первых, нельзя не отметить спорность новизны данной поправки.

Так, согласно действующему нормативному регулированию, конкретизированному практикой Конституционного Суда РФ, законодательство субъекта рассматривается как полноценный объект конституционного контроля в ситуации, когда данные законы приняты по вопросам совместного ведения [5, с. 114].

Во-вторых, возможность проверки законов субъектов Российской Федерации, принятых по вопросам исключительного ведения субъектов Российской Федерации, едва ли станет эффективным институтом с учетом сложившейся системы федеративных отношений.

В частности, речь идет о том, что Конституция РФ, будучи основным и, по сути, единственным мерилом для Конституционного Суда РФ, не конкретизирует свое отношение к вопросам ведения субъектов Российской Федерации, оставляя им, таким образом, значительную степень автономии.

При этом очевидно, что осуществление конституционного контроля за такого рода законодательством будет невозможным без системного учета текущего отраслевого федерального законодательства, а также без интерпретации положений региональных конституций и уставов, что в конечном итоге не соотносится с идеей федерального конституционного контроля и обозначенной выше автономии субъектов.

Кроме того, нельзя не отметить следующее.

Подобная процедура, которая будет инициироваться федеральным органом власти (Президентом РФ) в другом федеральном органе власти (Конституционный Суд РФ) в порядке, предусмотренном исключительно федеральным законодательством, а также существо которой сводится к проверке на соответствие федеральному акту, ни в каком виде не соотносится с идеей разграничения компетенции между Федерацией и субъектами, поскольку фактически нарушает принцип невмешательства Федерации в автономию субъекта, зафиксированную Конституцией РФ, посредством исключительного ведения в ст. 73 [2, с. 44].

Можно отметить, что уже возникал вопрос о возможности проверки законодательства субъектов Федерации в порядке конституционного контроля. Еще в 1999 году, толкуя отдельные положения ст. ст. 125, 126 и 127 Конституции РФ, Конституционный Суд РФ, по справедливому замечанию судьи Н. В.

Витрука, оставил без внимания ряд важных вопросов, на которые следовало бы обратить внимание законодателю при выработке стратегии реформирования института конституционного контроля. В частности, Н. В.

Витрук отмечал, что на сегодняшний день не четко разграничена компетенция между конституционными судами субъектов и судами общей юрисдикции по рассмотрению положений регионального законодательства, что делает так называемую путаницу при рассмотрении этой категории дел.

Представляется, что включение в данный процесс еще одного потенциального «игрока» только усилит конфликтный потенциал реализации данной процедуры.

Таким образом, представленный краткий анализ позволяет сделать вывод о том, что предлагаемое на сегодняшний день направление модернизации конституционного контроля в Российской Федерации требует дальнейших научных проработок с точки зрения потребностей как общества, так и самого Конституционного Суда РФ. В то же время значительная работа научного сообщества, специализирующегося на анализе процессуальных проблем конституционной защиты прав и свобод человека, если и изучается государством на определенном этапе, то по каким-либо причинам не учитывается при выработке стратегии законодательной политики в данной сфере, что нередко ведет к разбалансировке сложившейся и достаточно неплохо функционирующей системы. Это в значительной степени снижает стабильность всей системы правового регулирования, а также едва ли положительно сказывается на доверии граждан к самим институтам такого государства.

Литература:

1. Комментарий к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации» / под ред. Г. А. Гаджиева. Москва: Норма; ИНФРА-М, 2012. 672 с.
2. Кряжкова О. Н. Перемены в российском конституционном правосудии: ожидавшиеся, ожидаемые, неожиданные // Конституционное и муниципальное право. — 2014. — № 10. — С. 41–51.
3. Письменов В. Н. К вопросу генезиса Российского Федерализма: теоретические и практические аспекты // Известия Юго-Западного Государственного университета. Серия: история и право. — 2012. — № 1–2. — С. 67–72.
4. Письменов В. Н., Письменов Ю. В. Конституционное и избирательное право и правовая культура в Российской Федерации // Права человека: история, теория и практика. — 2017. — № 1. — С. 167–171.
5. Троицкая А. А. Российский Конституционный Суд и проверка поправок к Конституции: как распахнуть приоткрытую дверь // Сравнительное конституционное обозрение. — 2016. — № 2. — С. 96–115.