Конституционный Суд вынес Определение № 1366-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы на несоответствие Конституции РФ ст. 210 УК РФ об ответственности за организацию преступного сообщества или участие в нем.

В апреле 2017 г. Московский городской суд вынес обвинительный приговор бывшему полицейскому Евгению Шерманову за совершение преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 210 и п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий».

Тогда суд выявил участие подсудимого с использованием своего служебного положения в преступном сообществе, созданном для совместного совершения нескольких тяжких преступлений, которое было выстроено на основе структурного подразделения центрального аппарата МВД России – Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции.

Президент подписал закон, защищающий предпринимателей от необоснованного вменения ст. 210 УКЗаконом также введена административная преюдиция при привлечении к уголовной ответственности за уклонение от репатриации денег

Впоследствии апелляция несколько изменила обвинительный приговор, а Верховный Суд отказался рассматривать надзорную жалобу осужденного.

В частности, судьей ВС был отклонен довод осужденного о том, что после вступления в силу поправок в Уголовный кодекс, принятых Законом № 73-ФЗ от 1 апреля 2020 г., в его действиях отсутствовали – по смыслу п.

1 примечаний к ст. 210 УК – событие преступления и состав участия в преступном сообществе.

Далее Евгений Шерманов ходатайствовал о приведении приговора в соответствие с новым уголовным законом.

Тем не менее суд отказал в этом, указав, что осужденного признали виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст.

210 УК РФ, не в силу организационно-штатной структуры организации или ее структурного подразделения и совершения какого-либо преступления в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией.

В свою очередь апелляция добавила, что заявитель был осужден не только в силу совершения какого-либо преступления в связи с осуществлением им полномочий по управлению структурным подразделением МВД России, но и вследствие фальсификации результатов ОРД, которые являлись этапами общего преступного умысла членов преступного сообщества, направленного на достижение совместного преступного результата. В передаче кассационной жалобы на рассмотрение было отказано.

В жалобе в Конституционный Суд Евгений Шерманов указал, что п. 1 примечаний к спорной статье УК РФ во взаимосвязи с ее ч.

1 противоречит Основному Закону, поскольку они вследствие собственной неопределенности могут применяться произвольно и препятствуют распространению исключающих уголовную ответственность положений на сотрудников и руководителей (должностных лиц) федеральных органов исполнительной власти (являющихся юрлицами без цели осуществления экономической деятельности и извлечения прибыли) и их структурных подразделений, тем самым допуская дискриминацию таких лиц по сравнению с работниками коммерческих организаций, зарегистрированных в качестве юрлиц.

После изучения доводов жалобы Конституционный Суд не нашел основания для ее принятия. Как пояснил Суд, ч. 1 ст.

210 УК не содержит каких-либо положений, допускающих привлечение к уголовной ответственности за создание преступного сообщества (преступной организации), целью которого (которой) не являлось совершение тяжких или особо тяжких преступлений.

Сама эта статья, предусматривая ответственность за организацию (в том числе создание, руководство) особого вида организованной группы или участие в ней, связывает ее с дополнительными признаками такой группы, закрепленными во взаимосвязанных собственных положениях и ч. 4 ст. 35 Кодекса.

«Названные нормы не содержат и положений, допускающих уголовную ответственность сотрудников и руководителей (должностных лиц) за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней) только в силу организационно-штатной структуры федеральных органов исполнительной власти, органов государственной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления, иных органов или организаций, организаций или юридических лиц, а также в связи с наличием трудовых, производственных, служебных отношений между ними», – отмечено в определении.

КС добавил, что новая редакция примечаний к ст.

210 УК РФ, как следует из пояснительной записки к соответствующему законопроекту, ставила цель преодолеть негативную тенденцию в судебно-следственной практике по формальному применению этой статьи в отношении учредителей, руководителей и сотрудников организаций, которые осуществляют обычную экономическую и иную деятельность и никак не связаны с профессиональной организованной преступностью.

Таким образом, п. 1 примечаний к ст. 210 УК РФ, будучи одним из условий создания благоприятного делового климата в стране и сокращения рисков ведения предпринимательской деятельности, служит дополнительной гарантией от незаконного и необоснованного привлечения к уголовной ответственности.

«Этим объясняется наличие в нем указаний на то, что лица не подлежат уголовной ответственности по данной статье только в силу организационно-штатной структуры организации и (или) ее структурного подразделения и совершения ими какого-либо преступления в связи с осуществлением ими полномочий по управлению организацией либо именно в связи с осуществлением организацией предпринимательской или иной экономической деятельности. Предположение же о деятельности в качестве преступной организации как такового государственного или муниципального органа, его структурного подразделения само по себе является настолько парадоксальным и не возникавшим в правоприменительной практике, что обоснованно не требовало соответствующего нормативного уточнения в примечании к ст. 210 УК РФ», – подчеркнул КС.

Суд также пояснил, что содержащаяся в п. 1 примечаний к ст.

210 УК РФ норма во всяком случае не означает, что к уголовной ответственности за организацию преступного сообщества или участие в нем можно привлечь лицо без наличия в его деянии определенных в уголовном законе составообразующих признаков, наличие которых позволяет отграничивать названное деяние от иных противоправных, а тем более законных действий.

При этом не исключается установление наличия преступного сообщества, в частности в государственном или муниципальном органе, его структурном подразделении, как и в любой другой организации, что само по себе не означает распространение на соответствующий орган (структурное подразделение) в целом данного противоправного признака.

Таким образом, заключил Конституционный Суд, оспариваемые положения ст. 210 УК РФ не содержат неопределенности и не могут расцениваться как нарушающие права заявителя в указанном им аспекте. Проверка же ее применения с учетом фактических обстоятельств в конкретном уголовном деле, по существу, не относится к компетенции КС.

Старший партнер АБ «Нянькин и партнеры» Алексей Нянькин отметил, что ключевым выводом Конституционного Суда является суждение о достаточной правовой определенности содержания как диспозиции ст. 210 УК РФ, так и п. 1 примечания к ней в редакции Закона № 73-ФЗ.

«Парируя доводы заявителя жалобы, КС отмечает, что целью поправок в это примечание было преодоление негативной тенденции в судебно-следственной практике по формальному применению названной статьи в отношении учредителей, руководителей и сотрудников организаций, которые осуществляют обычную экономическую и иную деятельность и никак не связаны с профессиональной организованной преступностью (за исключением создания организации либо ее структурных подразделений исключительно для совершения преступлений)», – подчеркнул он.

По словам эксперта, распространение положений ст.

210 УК РФ на сотрудников и руководителей федеральных органов исполнительной власти (являющихся юрлицами без цели осуществления экономической деятельности и извлечения прибыли) и их структурных подразделений само по себе не выглядит их дискриминацией по отношению к работникам коммерческих организаций.

«Так, к примеру, к поведению сотрудников ОВД федеральными законами предъявляются повышенные этические требования (Закон о полиции, Закон о службе в ОВД и пр.). Такие же повышенные требования стандартов поведения предъявляются к лицам, замещающим должности государственной и муниципальной службы.

Из этого следует, что изначально подход к квалификации проступков, совершенных лицами, состоящими на государственной или муниципальной службе, по сравнению с иными лицами, в том числе занимающимися предпринимательской деятельностью, и их последствиям в виде применения мер юридической ответственности различается», – пояснил Алексей Нянькин.

Он добавил, что привлечение к уголовной ответственности за руководство или участие в преступном сообществе никак не вытекает из профессионального характера деятельности должностных лиц правоохранительных органов, их организационной структуры, а непосредственно следует из доказанной в установленном порядке структуированности организованной группы или объединений организованных групп, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. «Профессиональная принадлежность к составу должностных лиц правоохранительных органов либо иных органов исполнительной власти может служить лишь обстоятельством, отягчающим квалификацию совершенных деяний», – подчеркнул адвокат.

В то же время, по его словам, использование в тексте обвинения формулировок, включающих в себя указание на профессиональную деятельность осужденного с отражением сведений об организационной структуре госоргана, служба в котором использовалась для совершения преступления, а также служила организации связей между организаторами и участниками преступного сообщества, не может рассматриваться как нарушение общих принципов уголовной ответственности, а, наоборот, с учетом подробного описания объективной стороны преступления должно позволять защите возражать против этого обвинения, реализовывая свое конституционное право. «Таким образом, Конституционный Суд своими выводами дополнил Постановление Пленума Верховного Суда от 10 июня 2010 г. № 12 “О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)”, закрепив сложившийся подход относительно применения п. 1 примечания к ст. 210 УК РФ», – заключил Алексей Нянькин.

Адвокат АБ «А2К» Дмитрий Хомич полагает, что КС РФ очень последовательно разъяснил позицию по применению ст. 210 УК РФ, четко проведя грань между руководством юрлицом и организацией деятельности преступной группы.

«Действительно, действующее законодательство исключает уголовную ответственность за деятельность по управлению административно-хозяйственной деятельностью юрлица, однако такая деятельность не исключает ответственность, если одновременно целью деятельности ряда членов такой организации является совершение тяжких и особо тяжких преступлений в организованной группе», – отметил он.

По словам эксперта, если организацией такой преступной деятельности руководит управленец юрлица, то не возникает какого-либо противоречия в случае его привлечения к уголовной ответственности по ст. 210 УК РФ.

«В данном случае предметом доказывания будет именно доказывание участия в преступном сообществе и роли, которую такой руководитель исполняет именно в нем.

С точки зрения организации защиты вполне объяснимо желание осужденного свести свою деятельность исключительно к управленческим функциям в рамках законной и уставной деятельности юридического лица.

Однако в рамках конкретного дела была доказана деятельность осужденного именно в совершении преступлений преступной организованной группой в рамках структуры МВД России. Изложенная правовая позиция КС полностью соответствует устоявшейся судебной практике судов общей юрисдикции, еще раз обращает внимание на предмет доказывания по ст. 210 УК РФ», – резюмировал Дмитрий Хомич.

Прокурор разъясняет — Прокуратура Челябинской области

Понятие организованной группы, ее характерные признаки (разъяснение части третьей статьи 35 УК РФ)

Понятие организованной группы сформулировано в Уголовном кодексе РФ (ст.35 УК РФ).

Совершение преступлений организованной группой являются либо обязательными, конструктивными признаками состава преступления, либо выполняют роль квалифицирующего признака, либо обстоятельств, отягчающих наказание (ст. 63 УК). 

В соответствии с ч.3 ст.35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

Из содержания данной нормы следует, что обязательными признаками организованной группы являются ее устойчивость и предварительная договоренность членов группы.Предварительная договоренность может относиться как к нескольким, так и к одному деянию.

Сговор должен быть предварительным, т.е. состояться до начала выполнения объективной стороны преступления.

Договоренность участников организованной группы представляет не просто согласование отдельных действий соучастников, а конкретизацию совершения преступлений, детализацию участия каждого соучастника, определение способов оптимального осуществления преступного замысла.

Наличие детального согласования с указанием функций и действий соучастников свидетельствует о большей степени организованности по сравнению с группой лиц по предварительному сговору. Нередко в организованной группе, особенно при ее образовании для совершения одного преступления, имеется подробный, детально разработанный план.

Устойчивость, как признак организованной группы, заключается в установлении между соучастниками тесных связей, неоднократности контактов для детализации и проработки будущих действий. Между соучастниками возникают особого рода отношения по взаимодействию в процессе совершения преступления.

Поскольку законодателем не дано определение понятия устойчивости, то суды в правоприменительной практике трактуют его по-разному, добавляя те или иные признаки, которые, по их мнению, свидетельствуют об отсутствии организованной преступной группы.

При этом не всегда соблюдается последовательность в рассуждениях, отмечаются обстоятельства, не имеющие отношения к устойчивости (организованности), указываются признаки, присущие скорее следующей форме соучастия — преступное сообщество (преступная организация), предусмотренной в ст.35 ч.4 УК РФ.

Так, согласно характеристики организованной группы, она должна отличаться устойчивостью, а преступное сообщество или преступная организация — сплоченностью. Но сплоченность, как и устойчивость – оценочный признак.

Его использование законодателем в качестве самостоятельного признака означает, что он отличается от устойчивости, хотя все признаки устойчивости присущи и сплоченности.Неоднократно Верховный Суд разъяснял понятия: “организованная группа” и «устойчивость как признак организованной группы.» .Так, в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г.

N 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм»: «Об устойчивости (банды) …могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений». 

Формулировка понятия и признаков организованной группы дана в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ №1 от 27 января 1999 года « О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)».

В этом постановлении указывается, что «организованная группа – это группа из двух и более лиц, объединенных на совершение одного или нескольких убийств.

Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудие убийства, распределяет роли между участниками группы».

Еще в одном постановлении Пленума Верховного Суда РФ — №6 от 10 февраля 2000 года «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» даются следующие признаки организованной группы.

« В соответствии с законом ( ст.35 УК РФ) организованная группа характеризуется устойчивостью, более высокой степенью организованности, распределением ролей, наличием организатора и руководителя», т.е.

содержатся новые указания о признаках организованной группы.

Кроме того, применительно к преступлениям против собственности содержание признака «устойчивость» раскрыто в п.

15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»: «В отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления, организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла.

Об устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства ( например, специальная подготовка участников организованной группы к проникновению в хранилище для изъятия денег ( валюты) и других материальных ценностей)».

(предоставлено надзорным отделом Управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами)

Прямая ссылка на материал
Поделиться

Понятие организованной группы сформулировано в Уголовном кодексе РФ (ст.35 УК РФ). Совершение преступлений организованной группой являются либо обязательными, конструктивными признаками состава преступления, либо выполняют роль квалифицирующего признака, либо обстоятельств, отягчающих наказание (ст. 63 УК). 

В соответствии с ч.3 ст.35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

Из содержания данной нормы следует, что обязательными признаками организованной группы являются ее устойчивость и предварительная договоренность членов группы.Предварительная договоренность может относиться как к нескольким, так и к одному деянию.

Сговор должен быть предварительным, т.е. состояться до начала выполнения объективной стороны преступления.

Договоренность участников организованной группы представляет не просто согласование отдельных действий соучастников, а конкретизацию совершения преступлений, детализацию участия каждого соучастника, определение способов оптимального осуществления преступного замысла.

Наличие детального согласования с указанием функций и действий соучастников свидетельствует о большей степени организованности по сравнению с группой лиц по предварительному сговору. Нередко в организованной группе, особенно при ее образовании для совершения одного преступления, имеется подробный, детально разработанный план.

Устойчивость, как признак организованной группы, заключается в установлении между соучастниками тесных связей, неоднократности контактов для детализации и проработки будущих действий. Между соучастниками возникают особого рода отношения по взаимодействию в процессе совершения преступления.

Поскольку законодателем не дано определение понятия устойчивости, то суды в правоприменительной практике трактуют его по-разному, добавляя те или иные признаки, которые, по их мнению, свидетельствуют об отсутствии организованной преступной группы.

При этом не всегда соблюдается последовательность в рассуждениях, отмечаются обстоятельства, не имеющие отношения к устойчивости (организованности), указываются признаки, присущие скорее следующей форме соучастия — преступное сообщество (преступная организация), предусмотренной в ст.35 ч.4 УК РФ.

Так, согласно характеристики организованной группы, она должна отличаться устойчивостью, а преступное сообщество или преступная организация — сплоченностью. Но сплоченность, как и устойчивость – оценочный признак.

Его использование законодателем в качестве самостоятельного признака означает, что он отличается от устойчивости, хотя все признаки устойчивости присущи и сплоченности.Неоднократно Верховный Суд разъяснял понятия: “организованная группа” и «устойчивость как признак организованной группы.» .Так, в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г.

N 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм»: «Об устойчивости (банды) …могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений». 

Формулировка понятия и признаков организованной группы дана в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ №1 от 27 января 1999 года « О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)».

В этом постановлении указывается, что «организованная группа – это группа из двух и более лиц, объединенных на совершение одного или нескольких убийств.

Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудие убийства, распределяет роли между участниками группы».

Еще в одном постановлении Пленума Верховного Суда РФ — №6 от 10 февраля 2000 года «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» даются следующие признаки организованной группы.

« В соответствии с законом ( ст.35 УК РФ) организованная группа характеризуется устойчивостью, более высокой степенью организованности, распределением ролей, наличием организатора и руководителя», т.е.

содержатся новые указания о признаках организованной группы.

Кроме того, применительно к преступлениям против собственности содержание признака «устойчивость» раскрыто в п.

15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года №29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»: «В отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления, организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла.

Об устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства ( например, специальная подготовка участников организованной группы к проникновению в хранилище для изъятия денег ( валюты) и других материальных ценностей)».

(предоставлено надзорным отделом Управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами)

Пленум ВС дал новые разъяснения по «предпринимательским» преступлениям — новости Право.ру

Иллюстрация: Право.ru/Петр Козлов Работников бизнеса нельзя привлечь в качестве соучастников «предпринимательского» преступления только за то, что они выполняли поручения своего руководителя. А самого руководителя нельзя привлечь к ответственности за то, что он взял на себя обоснованные риски во имя общественной пользы. Такие разъяснения дал Пленум Верховного суда.

11 июня Пленум ВС внес изменения в несколько своих «уголовных» постановлений, в том числе в разъяснения от 15 ноября 2016 года «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности».

Верховный суд не ограничился «косметическими» изменениями и внес в постановление несколько новых положений. Рассказываем о них подробнее: 

Пленум подчеркивает: большая часть «предпринимательских» преступлений (ст. 159.1–159.3, 159.5, 159.6, 160, 165, ч. 1 ст. 176, ст. 177, 180, 185. 1, ч. 1 ст. 201 Уголовного кодекса) относится к делам частно-публичного обвинения.

Возбуждаются такие дела по заявлению потерпевшего и только при условии, что они совершены ИП или руководителем коммерческой организации в связи с предпринимательской деятельностью. Уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 5–7 ст.

159 УК, относятся к делам частно-публичного обвинения без какого-либо условия.

https://www.youtube.com/watch?v=U5LkkLQeAD8\u0026pp=ygU20J_Qu9C10L3Rg9C8INC_0YDQtdGB0YLRg9C_0L3QvtC1INGB0L7QvtCx0YnQtdGB0YLQstC-

При проверке законности возбуждения уголовного дела суд должен уделять особое внимание проверке действий и мероприятий, которые связаны с ограничением имущественных и иных прав и свобод предпринимателей или сотрудников бизнеса. Если мероприятие было проведено незаконно, то суд должен вынести его «за скобки» и не учитывать его результаты при оценке обоснованности уголовного преследования.

Налоговые преступления предусматривают особый порядок действий следователя перед возбуждением дела.

Суду обязательно нужно проверять, направил ли следователь в течение трех суток в соответствующий налоговый орган или территориальный орган страховщика копию полученного им от органа дознания сообщения о налоговом преступлении.

К копии должны быть приложены соответствующие документы и предварительный расчет предполагаемой суммы недоимки по налогам. 

До получения ответа от налоговой службы следователь может возбудить дело, только если у него хватает других данных, указывающих на признаки преступления. Такие данные могут содержаться в материалах, которые направил прокурор в следственный орган для решения вопроса об уголовном преследовании, в заключении эксперта и других документах.

Если суд выяснит, что у следователя не хватало данных для возбуждения уголовного дела, то он может отменить постановление следователя и обязать последнего устранить нарушения уголовного закона.

Уголовно-процессуальный кодекс содержит запрет на аресты по ряду «предпринимательских» статей (ч. 1.1 ст. 108 УПК).

Но если индивидуальный предприниматель или руководитель коммерческой организации совершил преступление из перечня, а следователь хочет отправить его в СИЗО, то возможность найдется.

Для этого нужно доказать, что инкриминируемое преступление не связано с бизнес-процессами. Если это не смогут доказать, то суд не вправе арестовать коммерсанта.

ВС подчеркивает: чтобы отправить предпринимателя в СИЗО, следователю не хватит одного лишь указания на «корыстный мотив» подозреваемого. Также не сработает ссылка на способ распоряжения похищенным имуществом (например, присвоил лично или использовал для целей предпринимательства), потому что это не доказывает, что деяние совершили вне связи с осуществлением предпринимательской деятельности.

Эти разъяснения ВС повторяют и немного дополняют те, что сегодня добавили в специальное постановление по мерам пресечение (см. «Пленум ВС: как избирать меру пресечения»).

Преступление, совершенное группой лиц, наказывается строже. Поэтому Пленум ВС настаивает на особой проверке того факта, что преступление действительно совершалось в группе. Суду нужно обращать внимание на ряд вопросов при рассмотрении уголовного дела.

Был ли у каждого из соучастников умысел на совершение преступления в составе группы лиц? Была ли между соучастниками предварительная договоренность? Принимали ли фигуранты дела участие в выполнении определенных действий, о которых они предварительно договорились?

Особое внимание следует уделять случаям, когда за соучастие привлекают помощника руководителя организации, специалиста или другого работника. Сложившиеся между работником и предпринимателем (руководителем) трудовые или личные отношения сами по себе не могут рассматриваться в качестве доказательства совершения ими преступления в составе группы лиц по предварительному сговору, отмечает ВС.

«Выполнение работником распоряжений руководителя, связанных с осуществлением преступной деятельности, не может выступать единственным основанием для привлечения работника к ответственности за соисполнительство в таком преступлении».

Пленум ВС вводит новые разъяснения. Нельзя признать действие преступным (хотя и содержит в себе признаки преступления), если оно было направлено на устранение или недопущение опасности, угрожающей личности, охраняемым законом интересам общества или государства. Но только при условии, что не были нарушены «пределы крайней необходимости».

Так, нельзя привлечь к уголовной ответственности за временное осуществление предпринимательской деятельности с просроченной лицензией, если прекращение такой деятельности может привести к «дезорганизации работы объектов жизнеобеспечения». Например, к прекращению отопления жилых домов и социальных объектов.

Положения ст. 41 УК об обоснованном риске распространяются и на предпринимателей, подчеркивает ВС. Обоснованный риск в ходе экономической деятельности для «достижения общественно полезной цели» и при условии соответствия риска обозначенным в законе критериям.

К таким критериям относится невозможность достижения общественно полезной цели путем совершения действий (или бездействия), не связанных с риском.

Также при «обоснованном риске» предпринимателю нужно принять «достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам».

Но если риск предпринимателя заведомо связан с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия, то допущенный им риск нельзя признать обоснованным.

Постановление Пленума ВС «О внесении изменений в отдельные постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам».

Проблемные аспекты постановления пленума верховного суда "о судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)"

Бикеев Игорь, кандидат юридических наук, доцент.

Никитин Сергей, старший преподаватель.

10 июня 2008 г. Пленум Верховного Суда РФ принял Постановление «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)» (далее — Постановление).

О необходимости разъяснения соответствующих положений закона говорилось давно, поскольку обилие в ст. ст.

35 и 210 УК оценочных формулировок порождает множество вариантов толкования закона, существенно затрудняя применение данных норм.

Российская газета. 2008. 18 июня.

Многие идеи, закрепленные в Постановлении, заслуживают поддержки. В том числе разъяснения о квалификации не приведших к образованию преступного сообщества (преступной организации) действий по его созданию (п. 5 Постановления), о некоторых вопросах квалификации общественно опасных деяний по совокупности (п.

10) и ряд других. Однако наиболее интересным представляется рассмотреть отраженные в Постановлении вопросы, которые наверняка вызовут споры среди теоретиков и практиков. По нашему мнению, ряд спорных утверждений Пленума вызван недостаточным учетом разработчиками мнения представителей уголовно-правовой доктрины .

Агапов П.В. Понятие и признаки преступного сообщества (преступной организации) по уголовному праву России: проблемы законодательной регламентации // Государство и право. 2007. N 12. С. 47 — 54; Быков В. Объективная сторона организации преступного сообщества // Законность. 2002. N 10. С. 11 — 14; Галиакбаров Р.Р. Формы соучастия // Энциклопедия уголовного права: Соучастие в преступлении. Т. 6. СПб., 2007. С. 190 — 327; Гаухман Л., Максимов С. Ответственность за организацию преступного сообщества // Законность. 1997. N 2. С. 12 — 18.

1. Некоторые положения Постановления, на наш взгляд, противоречат строгому толкованию уголовного закона. Так, в п. п. 2 и 4 Постановления говорится, что преступное сообщество (преступная организация) может быть создано и для совершения одного тяжкого или особо тяжкого преступления. Однако из текста ч. 4 ст. 35 и ч. 1 ст. 210 УК следует, что такое объединение создается в целях совершения не одного, а нескольких тяжких или особо тяжких преступлений. Пленум трактует закон по его смыслу, но не букве, хотя и не делает необходимой оговорки.
2. В п. 8 Постановления сказано, что структурные подразделения преступного сообщества (преступной организации) кроме совершения отдельных преступных деяний могут выполнять иные (в том числе и не относящиеся к этим деяниям) задачи, направленные на обеспечение функционирования этой формы соучастия. В пункте 10 среди разновидностей участия в преступном сообществе (преступной организации) называются «снабжение информацией, ведение документации и т.п.».

Для того чтобы правоприменитель, руководствуясь открытым списком видов участия в структурных подразделениях, не трактовал такое участие слишком широко и не нарушал запрета объективного вменения, при уголовно-правовой квалификации действий указанных лиц особое значение имеет разъяснение, содержащееся в п. 2 Постановления.

Здесь указано, в частности, что «под признаком сплоченности преступного сообщества (преступной организации) следует понимать наличие у…

участников этого сообщества (организации) единого умысла на совершение тяжких и особо тяжких преступлений, а также осознания ими ОБЩИХ ЦЕЛЕЙ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ТАКОГО ПРЕСТУПНОГО СООБЩЕСТВА И СВОЕЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ К НЕМУ (выделено нами. — И.Б., С.Н.)».

С учетом данных Пленумом разъяснений, к примеру, уборка помещений после пыток является участием в сообществе, когда уборщик знает, что помогает скрыть следы преступления другим участникам, сознает, что своим поведением содействует деятельности данного преступного объединения, понимает его общие цели функционирования и свою принадлежность к нему. Равно как будет признана участием в преступном сообществе при соблюдении тех же условий и тренировка «бойцов», «солдат» и т.п., если тренер понимает, кого и зачем он натаскивает. В противном случае налицо будет укрывательство преступлений или пособничество в каком-либо ином деянии: убийстве, бандитизме и т.д.

1. Некоторые недочеты юридической техники, используемой при подготовке документа, затрудняют уяснение смысла отдельных разъяснений Пленума. Например, в п. 2 понятие преступного сообщества (преступной организации) раскрывается с применением термина «структурно оформленная преступная группа». Однако уголовный закон не знает подобной категории, а каждый элемент данной дефиниции требует пояснения.

В практике могут возникнуть вопросы о том, что свидетельствует о завершении «структурного оформления» группы.

Письменный договор? Клятва? Иные ритуальные действия? Думается, это не очень удачный оборот, смысл которого, однако, в том, чтобы еще раз подчеркнуть наличие в преступном сообществе (преступной организации) а) всех признаков организованной группы (о чем, собственно, говорится далее в том же пункте) и б) структурных подразделений (п. п. 2, 7 и др. Постановления).

1. Скорее всего, к редакционным, а не смысловым огрехам нужно отнести указание в п. 2 Постановления на то, что объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп является одним из видов преступного сообщества (преступной организации). Во всех иных случаях Пленум в точном соответствии с законом указал, что такое объединение преступным сообществом (преступной организацией) не является (п. п. 4 — 5, 9 — 11, 13).
2. В п. 3 Постановления дается понятие такого важного признака преступного сообщества (преступной организации), как сплоченность. Вместе с тем наряду с более или менее ясными критериями для установления соответствующего признака («о сплоченности сообщества свидетельствует планирование преступной деятельности на длительный период…» и т.д.). Пленум использовал недостаточно определенные формулировки, указав, что «для данной формы организованной преступности характерно сочетание в различной совокупности таких признаков, как…». Попутно отметим, что редакционно неточно в исследуемом контексте словосочетание «форма организованной преступности». Этот оборот допустим в криминологических трудах и публицистике, но не годится для раскрытия признака состава преступления.

Главное же, что благодаря данному разъяснению получается, что о наличии признака сплоченности можно установить из числа названных в Постановлении каких-нибудь двух не столь уж и значимых для вменения соответствующего признака обстоятельств.

Например, общую материально-финансовую базу и дисциплину. Практика, однако, эти два критерия справедливо не считает достаточными для признания преступной группы сплоченной.

Полагаем, что все перечисленные в Постановлении признаки сплоченности должны быть установлены для квалификации содеянного по ст. 210 УК РФ. Судя по всему, такой подход займут и суды.

1. Выше мы указали на содержащуюся в определении признака сплоченности субъективную составляющую как на критерий, позволяющий ограничить пределы действия ст. 210 УК РФ для пособников. Вместе с тем сам подход Пленума к решению вопроса о разграничении двух главных признаков преступного сообщества (преступной организации) может вызвать споры.

Еще раз приведем содержащееся в п.

3 разъяснение, согласно которому «под признаком сплоченности преступного сообщества (преступной организации) следует понимать наличие у руководителей (организаторов) и участников этого сообщества (организации) единого умысла на совершение тяжких и особо тяжких преступлений, а также осознания ими общих целей функционирования такого преступного сообщества и своей принадлежности к нему».

Прежде всего, укажем, что редакционно, на наш взгляд, это не совсем корректная формулировка, поскольку словосочетание «единый умысел» принадлежит учению о множественности преступлений и обозначает один из критериев для разграничения нескольких деяний и единого продолжаемого преступления, им также определяется заранее обдуманный умысел на совершение нескольких деяний, образующих одно сложное преступление.

Важнее, однако, то, что Пленум раскрыл содержание признака сплоченности путем указания на субъективную составляющую. Однако такие признаки преступного сообщества, как сплоченность и цель, разделены в ч. 4 ст. 35 УК. Из чего можно заключить, что один из них не поглощает другой.

1. В числе факультативных признаков сплоченности Пленум называет особую структуру сообщества. Правильней, однако, было бы признать наличие руководителей и иных признаков, указанных во втором абзаце п. 3, обязательными признаками сплоченной преступной группы.
2. Резюмируя соображения, касающиеся этого признака преступного сообщества, можно утверждать, что практика ждет разъяснений оценочных признаков, в данном случае — сплоченности, на основе максимально формализованных критериев. Это может быть количество совершенных преступлений (в том числе неоконченных), длительность периода существования преступного сообщества (преступной организации), его количественный (например, минимум три человека, как рекомендовано ратифицированной Россией Конвенцией ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.) или структурный состав (например, минимум два структурных подразделения).

СЗ РФ. 2004. N 40. Ст. 3882.

1. В п. 8 Постановления указано, что в структурном подразделении преступного сообщества (преступной организации) должен быть руководитель. Мы же полагаем, что у структурного подразделения преступного сообщества руководителя может и не быть. Например, если у сообщества есть транспортное подразделение, функционально обособленное, выполняющее только функцию перевозки к месту преступления членов сообщества, оружия и т.п. Такое подразделение, возможно, никто не возглавляет, а водители подчиняются непосредственно руководителю сообщества. Вместе с тем могут быть все основания для признания его структурным подразделением. Значит, главное, это функциональная обособленность при осознанной включенности членов подразделения в решение общих для преступного сообщества задач и подчинение руководителю (подразделения или сообщества).
2. В п. 9 Постановления Пленум предлагает определять объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп посредством использования термина «группа». Следует подчеркнуть, что речь здесь идет, как следует из контекста, не о новом виде преступной группы, это всего лишь лингвистический прием.
3. В п. 10 Постановления в числе прочего разъяснено, что уголовная ответственность за участие в объединении организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп наступает, в частности, с момента фактического участия в совещании организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях, как следует из контекста, принятия на себя определенных обязательств и функциональных обязанностей (подыскание жертв преступлений, установление контактов с должностными лицами государственных органов, разработка планов и создание условий совершения преступлений и т.п.). По смыслу данного разъяснения, участие в объединении организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп считается оконченным преступлением в том числе, если совершается в форме участия в указанном совещании, перед которым ставились, пусть они и не были достигнуты, названные цели.
4. Важно подчеркнуть, что содержащееся в п. 12 Постановления требование признавать разовое содействие преступной организации без вхождения в ее состав, в том числе предоставление кредита, продажу оружия, передачу информации о деятельности правоохранительных органов и т.п., пособничеством в деятельности преступного сообщества акцентирует внимание правоприменителя именно на умышленном характере соответствующих действий. Если доказано, что лицо, не зная о создании сообщества, продало его участникам оружие для совершения конкретного преступлении, скажем убийства, то такой продавец понесет ответственность только за пособничество в убийстве (если оно будет совершено; если не будет — по правилам ч. 5 ст. 34 УК РФ) и сбыт оружия.
5. Разработчики документа оказались в достаточно сложном положении, будучи вынуждены часто использовать весьма громоздкие законодательные дефиниции. Чтобы облегчить восприятие того или иного разъяснения, они порой упрощали текст путем использования лишь части данного в законе понятия преступного сообщества (преступной организации). В то же время по смыслу разъяснений видно, что категории «преступное сообщество (преступная организация)», «преступное сообщество», «преступная организация» Пленум считает тождественными. Дефиниция «преступное сообщество (преступная организация)» использована в восемнадцати пунктах Постановления (п. п. 1 — 2, 4 — 5, 7 — 20), только «преступное сообщество» — в десяти пунктах (п. п. 3 — 4, 6 — 8, 10 — 12, 18 — 19), «преступная организация» — в двух пунктах (п. п. 10, 12).

Суды же находятся в более сложном положении, поскольку не могут позволить себе подобный юридико-технический прием: Кодекс знает понятие «преступное сообщество (преступная организация)», которое и должно использоваться в процессуальных документах без каких-либо изъятий, сколько бы раз ни приходилось этот термин применять.

Мы используем файлы Cookie. Просматривая сайт, Вы принимаете Пользовательское соглашение и Политику конфиденциальности.