В юридической практике достаточно часто встречается факт «контролируемого» банкротства должника аффилированными лицами[1]. Многие используют этот способ как механизм ухода от ответственности и сокрытия имущества от кредиторов.

При этом до 29 января 2020 года отсутствовала единая практика применения разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (Обзор судебной практики, утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29 января 2020 года). Давайте посмотрим на примере.

Суть дела

В процессе принимали участие юристы нашей фирмы. Дело было о банкротстве компании. В его ходе с целью контроля и получения максимальных выплат в рамках расчетов с кредиторами было подано несколько требований аффилированных с должником кредиторов, которые при первичном рассмотрении были включены в реестр требований кредиторов.

В рамках настоящего дела рассматривалось требование кредитора о включении в реестр требований кредиторов должника на основании вексельного долга и выдаче займов.

Однако, после вступления в дело «стороннего» кредитора, который оказался за реестром, картина изменилась. Именно в связи с оспариванием с его стороны такого включения суд, после возвращения из кассационной инстанции дела и отмены включения требований в реестр, начал более детально рассматривать настоящие требования.

После отмены в кассационной инстанции дело было возвращено на новое рассмотрение и кредитору было отказано во включении в реестр требований кредиторов должника в полном объеме. В результате повторного рассмотрения было установлено, что эта сделка мнимая.

Почему? Передача собственных векселей не является куплей-продажей ценной бумаги — следовательно, у покупателя, получившего собственные векселя векселедателя, не возникает обязательств покупателя, основанных на положениях п. 1 ст. 486 ГК РФ.

А возникшие между сторонами такого договора отношения могут быть квалифицированы как заемные при наличии доказательств реального предоставления денежных средств.

Суду удалось установить и доказать, что это являлось не добросовестным финансированием деятельности должника, а хорошо замаскированным транзитом денежных средств внутри группы аффилированных лиц с конечным бенефициаром, который контролировал как должника, так и аффилированных кредиторов.

Все сделки были признаны корпоративным займом и исключены из реестра требований кредиторов. К сожалению, такая картина является обыденной для большинства «контролируемых» банкротств.

Что в итоге решил суд?

В результате рассмотрения дела судом вынесено решение об отказе во включении в реестр требований кредиторов должника требований четырех аффилированных с должником кредиторов. При этом аффилированные кредиторы более такое решение не обжаловали[2].

С учетом изложенных выше разъяснений, суд счел возможным квалифицировать взаимоотношения между кредиторами и должником как взаимоотношения из договора займа.

Верховным Судом РФ сформирована судебная практика, согласно которой суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 ГК РФ либо по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 ГК РФ, абз.8 ст. 2 Закона о банкротстве), признав за спорным требованием статус корпоративного.

Выводы и рекомендации

Зачастую в связи с тем, что именно аффилированный с должником кредитор выступает инициатором банкротства и выбирает арбитражного управляющего, последний неполно исследует банковские выписки и делает анализ движения денежных средств по расчетным счетам.

В таких ситуациях видна закономерность в поступлении денег от аффилированного лица в качестве материальной помощи и последующего перевода этих же денег на расчетный счет иной организации в счет погашения задолженности (в том числе по договорам займа). Конечным бенефициаром является одно и то же лицо, либо неразрывно связанное с ним лицо (например, близкий родственник).

Совершая мнимые либо притворные сделки их стороны, будучи заинтересованными в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги.

Но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся (см. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 14.02.

2019 № 305-ЭС18-17629 по делу № А40-122605/2017).

Таким образом, бремя опровержения корпоративной природы требования лежит на заинтересованном лице, заявившем о включении требования в реестр. Удовлетворение таких требований происходит после расчетов с другими независимыми кредиторами за счет оставшегося имущества (Определение ВС РФ от 15.02.2018 Ж305-ЭС17-17208).

В отсутствии доказательств разумной экономической цели совершения сделки между аффилированными лицами действия по перечислению денег по Договору, а также в отсутствие полных сведений о его возврате, носят исключительно корпоративный характер и не подлежат учету в реестре требований кредиторов должника. Этот вывод подтверждается судебной практикой — в частности, Определением коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 06.07.2017 № 308-ЭС 17-1556 (2).

Из всего, что мы сегодня рассмотрели, становится более понятен механизм оспаривания требований аффилированных с должником кредиторов.

Зачастую достаточно доказать факт взаимозависимости лиц по той или иной сделке, чтобы требование не было включено в реестр требований кредиторов.

И, как следствие, отсутствовала возможность «контролируемого» банкротства или банкротства с целью прекращения деятельности должника как части цепочки транзита денег (и сокрытия реальной картины деятельности должника).

Отдельно отметим: в случае прекращения деятельности такого должника в последующем возможно инициировать банкротство аффилированного лица. Это. по сути, один из механизмов сокрытия преступного сговора между аффилированными лицами и ухода конечного бенефициара от уголовной и субсидиарной ответственности.

https://www.youtube.com/watch?v=o2O1VsPjbj4\u0026pp=ygWKAdCQ0YTRhNC40LvQuNGA0L7QstCw0L3QvdGL0LUg0LvQuNGG0LAg0LIg0LHQsNC90LrRgNC-0YLRgdGC0LLQtTog0LrRgtC-INGN0YLQviwg0LrQsNC6INC00L7QutCw0LfQsNGC0YwsINGB0YPQtNC10LHQvdCw0Y8g0L_RgNCw0LrRgtC40LrQsA%3D%3D

Рекомендуем более тщательно подходить к рассмотрению требований кредиторов, так как не все из них являются действительными.

В случае включения требований таких аффилированных кредиторов шанс на получение добросовестным кредитором какой-либо значительной суммы в случае распределения конкурсной массы может стремиться к нулю.

В этой ситуации львиная доля конкурсной массы уйдет на счет аффилированного кредитора, то есть должник фактически оставит данные денежные средства на своем счету.

То же самое касается и реализации имущества в рамках банкротства — если контролирующим кредитором будет аффилированное с должником лицо, то при реализации имущества его цена может быть значительно занижена или оно может быть приобретено за меньшую стоимость аффилированным с должником лицом.

[1] Статья 19 ФЗ от 26.10.

2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» предусматривает, что заинтересованным лицом по отношению к должнику признается лицо, которое является аффилированным лицом должника, в том числе физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность (например, учредитель должника).

[2] Определение Арбитражного суда г. Москвы по делу №А40-105425/18-184-125 от 28.02.2020.

Фактическая аффилированность в спорах об оспаривании сделок в рамках дела о банкротства

27.05.2022

М.Полуэктов / АК Полуэктова и партнеры

Продолжаем рассматривать тему аффилированности в банкротных спорах. 

Ранее в статье «Осторожно — субординация требований кредиторов!» мы разобрали вопросы понижения очередности удовлетворения требований контролирующих должника лиц и лиц, аффилированных с контролирующими лицами и самим должником. 

В статье «Участие аффилированных лиц должника в делах о банкротстве» мы разобрали вопросы включения в реестр требований кредиторов требований аффилированных с должником лиц, а также вопросы участия таких лиц в распределении конкурсной массы и выборах арбитражного управляющего.

В данной же статье рассмотрим, какую роль играет фактор аффилированности в спорах об оспаривании сделок в рамках дела о банкротстве.

Напомним, аффилированные лица — это физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность (ст.4 Закона «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»).

При этом Закон о банкротстве в основном оперирует иным понятием — “заинтересованные лица”. 

Это понятие шире понятия “аффилированные лица”. Например, к заинтересованным по отношению к должнику лицам относится главный бухгалтер должника, который при этом не относится к числу аффилированных с должником лиц. 

• Однако для удобства в рамках данной статьи будем использовать понятия аффилированные и заинтересованные лица как синонимы.
• В случае признания стороны сделки заинтересованным лицом по отношению к должнику возникает ряд презумпций, которые крайне трудно опровергнуть:
• — цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена в отношении заинтересованного лица;
• — предполагается, что заинтересованное лицо знало о том, что сделка совершается должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов;

— предполагается, что заинтересованное лицо знало о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества (ст.ст.61.2, 61.3 Закона о банкротстве).

Данные обстоятельства (цель причинения вреда, знание о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества) входят в предмет доказывания при оспаривании сделок по банкротным основаниям. Поэтому установление аффилированности (заинтересованности) часто имеет решающее значение в такого рода спорах.

Как же устанавливается аффилированность лиц?

Формальные признаки аффилированности (заинтересованности) перечислены в ст.19 Закона о банкротстве, ст.4 Закона о конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках и ст.

9 Закона о конкуренции (в последнем случае перечисляются признаки такого понятия как “группа лиц”, которое соотносится с понятием аффилированности как частное и общее; то есть лица, признаваемые “группой лиц”, всегда являются аффилированными).

Однако очень часто должник специально совершает порочные сделки (выводит активы, создает фиктивную кредиторскую задолженность) с лицами, которые формально не являются по отношению к должнику аффилированными, но фактически в силу близких отношений подконтрольны ему. Например, это может быть близкий друг или работник должника.

В ответ на это Верховный суд РФ ввел такое понятие как “фактическая аффилированность” и уравнял его по правовым последствиям с «юридической аффилированностью». 

Ранее мы писали о доктрине «приоритета существа над формой» при разрешении судебных споров. Это как раз тот случай – формально не аффилированные лица тем не менее признаются аффилированными в силу неформальных отношений связанности.

Впервые о фактической аффилированности Верховный Суд РФ заговорил в 2015 г. (определение СКЭС Верховного Суда РФ от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607).

Как работает презумпция в банкротстве

Когда закон устанавливает презумпции, связанные с аффилированностью лица (при недействительности сделок, включении в реестр требований кредиторов должника, привлечении к субсидиарной ответственности), суды зачастую занимают категоричную позицию: если есть аффилированность, значит сделка порочна.

Наличие такого элемента позволяет не только признать сделку недействительной в рамках конкурсного оспаривания, но и посчитать задолженность, вытекающую из отношений по такой сделке, искусственно созданной и (или) привлечь контролирующее должника лицо к субсидиарной ответственности.

Звучит преувеличенно, но в целом судебная практика идет по такому пути.

В качестве примера можно привести дело № А43-949/2016 (постановление АС Волго-Вятского округа от 19 мая 2021 г. № Ф01-1429/2021).

Рассматривая кассационную жалобу, суд указал: «Приняв во внимание изложенное, констатировав, что лица, участвовавшие в спорных договорах, являются аффилированными по отношению друг к другу, суды двух инстанций правомерно признали сделки недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве».

В деле № А40-202517/2017 суды также не стали учитывать доводы заинтересованного лица о том, что они не приняли во внимание фактические обстоятельства спора.

Так, суды пришли к выводу, что оспариваемая сделка (залог) совершена с аффилированным лицом, осведомленным о признаках неплатежеспособности должника на дату заключения сделки, и является заведомо экономически невыгодной для должника (постановление АС Московского округа от 19 января 2021 г. № Ф05-10350/2019).

В еще одном примере (дело № А41-26800/2018) при рассмотрении вопроса о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности в отсутствие в материалах дела документов, подтверждающих довод о выводе средств должника на иные созданные ответчиками юридические лица, суды ограничились лишь констатацией факта аффилированности (постановление АС Московского округа от 13 октября 2020 г. № Ф05-15489/2020).

Безусловно, во всех делах можно поспорить и утверждать, что сделки были недействительными, но, если «убрать» признак аффилированности, на проблему можно взглянуть под иным углом.

В любом случае не стоит забывать, что признак аффилированности – всего лишь презумпция и одно из обстоятельств, которое может быть основанием для удовлетворения того или иного заявления в рамках конкурсного оспаривания, включения в реестр кредиторов должника, привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Наличие аффилированности наводит на сомнения в порочности сделки, но не должно быть решающим обстоятельством.

В теории аффилированные лица – это физические и юридические лица, способные оказывать влияние на юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность (ст. 4 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г.

№ 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»).

Причина такого отношения к аффилированным лицам заключается в том, что предполагается, что они знают о финансовых проблемах стороны сделки, понимают, что ее совершение причинит вред кредиторам, и т.д.

В 90% случаев наличие такого элемента существенно облегчает работу заявителям при оспаривании сделок по банкротным делам, недопущении кредитора в реестр требований кредиторов должника и привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.

Доводы ответчиков (заинтересованных лиц, кредиторов) о наличии экономически обоснованной цели совершения определенных действий остаются «неуслышанными».

Это связано с тем, что в большинстве случаев вывод активов действительно осуществляется через знакомых (фактически и юридически аффилированных лиц) – вряд ли кто-то будет продавать свое имущество (отчуждать иным образом) незнакомцу, иначе есть риск навсегда попрощаться с имуществом. Вопрос в степени доверия. В связи с этим суды полагают: если есть признак аффилированности, то сделка порочна. Но всегда ли это так?

ВС: Сделки между близкими родственниками не всегда можно рассматривать как злоупотребление в банкротном делеКак пояснил Верховный Суд, конкурсное оспаривание возможно в интересах только тех кредиторов, чьи требования имелись к моменту совершения должником предполагаемого противоправного действия либо могли возникнуть в будущем

Еще в декабре 2020 г.

Верховный Суд РФ напомнил, что не всегда наличие аффилированности свидетельствует о недействительности сделки: «Действительно, связанность с лицом, перед которым до банкротства у должника возникли обязательства, усиливает подозрения в том, что соответствующие требования могут быть фиктивными, однако не исключает и реальный характер задолженности (выделено мной. – М. К.). В таком случае, проверяя обоснованность требования либо действительность сделки, на которой оно основано, суду надлежит исследовать историю возникновения долга, а также фактическое движение имущественных благ между сторонами обязательств, во внимание может быть принято также и процессуальное поведение самого должника» (Определение от 17 декабря 2020 г. № 305-ЭС20-12206 по делу № А40-61522/2019).

В данном деле был подан иск о признании недействительной сделки купли-продажи земельного участка и жилого дома.

Однако названное определение не особенно повлияло на сложившуюся судебную практику, поскольку основной вывод судов, на основании которого было отказано в признании сделки недействительной, вкратце можно обозначить как «нет кредиторов – нет цели причинить им вред».

Однако, на мой взгляд, Верховный Суд в очередной раз обратил внимание на то, что не стоит формально подходить к рассмотрению спора даже при доказанности аффилированности.

Еще одно значимое Определение Верховный Суд вынес 25 марта 2021 г. (№ 310-ЭС20-18954 по делу А36-7977/16). Предметом рассмотрения был вопрос о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Коллегия по экономическим спорам ВС РФ в очередной раз указала на то, что не всегда совершение сделки с аффилированным лицом свидетельствует о недобросовестном поведении.

Нюансы ответственности контролирующих должника лиц при поручительстве за одного из членов группы компанийВС не согласился с тем, что одно лицо, входящее в группу, не должно предоставлять антикризисную поддержку другому члену группы, находящемуся в сложном состоянии, под страхом привлечения руководителя поручителя к субсидиарной ответственности

Напомню, в данном деле руководитель юрлица был привлечен к субсидиарной ответственности в связи с тем, что от имени общества предоставил поручительство за аффилированную компанию. Впоследствии обязательства по поручительству привели к банкротству возглавляемого им общества.

Верховный Суд отменил акты нижестоящих судов о привлечении директора к ответственности и направил дело на новое рассмотрение.

Экономколлегия указала следующее: «При разрешении вопроса о реальной цели совершения тех или иных сделок должны быть приняты во внимание обычные условия делового оборота.

В настоящее время на рынке кредитования сложилась устойчивая банковская практика, в соответствии с которой организации, входящие в одну группу, привлекаются банками в качестве поручителей по обязательствам друг друга.

Сама по себе выдача такого рода поручительств [за аффилированное лицо] в пользу кредитной организации, настаивающей на дополнительном обеспечении, не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении руководителя общества-поручителя по отношению к кредиторам (выделено мной. – М.К.)».

ВС также обратил внимание, что подход нижестоящих судов, по сути, сводился к тому, что одно лицо, входящее в группу, не должно предоставлять подобного рода антикризисное финансирование другому члену группы, находящемуся в сложном положении, под страхом привлечения руководителя компании-поручителя к субсидиарной ответственности. 

С таким подходом Экономколлегия ВС не согласилась, указав, что он не основан на положениях Закона о банкротстве, содержащих исчерпывающий перечень исключений из общего правила о самостоятельной ответственности юридического лица (ст. 56 ГК РФ), применимых при несостоятельности.

Наличие антикризисной программы (плана), как разъяснил Суд, может подтверждаться не только документом, поименованным соответствующим образом, но и совокупностью иных доказательств (например, перепиской с контрагентами, протоколами совещаний и т.п.).

При этом возложение субсидиарной ответственности допустимо, в частности, когда следование плану являлось явно неразумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах, либо когда план разрабатывался лишь для создания внешней иллюзии принятия антикризисных мер и получения отсрочки для того, чтобы выиграть время для отчуждения активов во вред кредиторам.

Безусловно, решение о том, обоснован ли был план, разумен или нет – также вопрос судебной оценки. Однако, на мой взгляд, приведенные определения ВС можно смело «собирать в копилку» и использовать изложенные в них выводы для подкрепления аргументов о реальности сделок, совершенных с аффилированными лицами, и об отсутствии цели причинения вреда имущественным правам кредиторов в схожих спорах.

ВС: Конкурсный управляющий вправе запрашивать сведения о родне участников должникаТакое лицо вправе обратиться в суд, рассматривающий дело о банкротстве, за содействием в получении сведений из органа ЗАГС о том, кто является родственниками и свойственниками контролирующих лиц должника

В свете описанной позиции ВС стоит обратить внимание на Определение от 29 апреля 2021 г. № 307-ЭС20-22954 по делу № А26-8852/2019 об истребовании конкурсным управляющим из органов ЗАГС информации о родственниках контролирующих должника лиц.

Исход рассмотрения заявления конкурсного управляющего в данном случае, полагаю, предсказуем и направлен на достижение цели соразмерного удовлетворения требований кредиторов (ст. 2 Закона о банкротстве). Указанная цель реализуется прежде всего арбитражным управляющим посредством конкурсного оспаривания сделок, привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.

Этот подход показывает, насколько тщательно арбитражные управляющие ищут доказательства аффилированности в целях доказывания порочного характера сделок, а суды нередко способствуют такому сбору доказательств.

Тем не менее, несмотря на сложившуюся тенденцию, предпринимателям и представителям, защищающим их права и законные интересы, полагаю, не стоит опускать руки.

Недаром арбитражный процесс основан на принципе состязательности, а презумпция аффилированности – всего лишь презумпция, которую можно и нужно опровергать, вооружившись рассмотренными выводами Верховного Суда.

Связанные одной целью: в чем проблемы аффилированных кредиторов — новости Право.ру

Финансирование бизнеса аффилированными компаниями стало традицией в России. Этому способствовал целый ряд факторов — как налоговые удобства, так и то обстоятельство, что в случае банкротства должника, внутрикорпоративные займодавцы имели возможность участвовать в деле наравне с независимыми кредиторами, рассказывает Павел Хлюстов, управляющий партнер АБ «Павел Хлюстов и партнеры».

Но в последние годы практика начала меняться: сперва Экономколлегия ВС взяла курс на борьбу с непосредственными участниками общества, которые пытаются встать в реестр кредиторов на основании заемной задолженности, а впоследствии распространила эту практику на займы всех аффилированных с должником лиц.

Как развивается практика?

Верховный суд затронул проблему внутрикорпоративных займов еще в 2015 году.

Тогда Экономколлегия в деле № А33-16866/2013 подчеркнула: одного лишь факта, что займ выдал участник должника, недостаточно для вывода об отсутствии заемных отношений и направленности на реализацию внутрикорпоративных отношений.

«Эта позиция была воспринята нижестоящими судами как руководство к включению займов от акционеров и участников в реестр требований кредиторов несостоятельного должника», — комментирует Хлюстов.

Банкротство-2019: в поисках баланса

Но уже в 2017 году в рамках дела № А32-19056/2014 ВС скорректировал практику. Тогда высшая инстанция указала: сам по себе факт аффилированности заемщика и должника еще не говорит о том, что требования нельзя включать в реестр.

Но при этом суд напомнил, что заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, что позволит  формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность — а значит, нарушить права независимых кредиторов.

За два месяца до этого решения Экономколлегия в деле № А12-45751/2015 указала: единство экономических интересов кредитора и должника можно доказать не только через подтверждение аффилированности юридической, но и фактической.

То есть, даже если формально аффилированности нет, то это еще не значит, что ее нет на самом деле — о ней может свидетельствовать, например, заключение сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных независимым участникам рынка.

Мягкий подход к субординации требований

Эти решения привели к тому, что суды начали применять «мягкий» подход при субординации требований аффилированных кредиторов.

При таком подходе требования аффилированных должнику лиц могут быть включены в реестр при наличии определенной совокупности доказательств.

Противоположный «жесткий» подход в свою очередь предусматривает вывод требований связанных с должником лиц «за реестр» — сейчас он применяется в основном к требованиям участников общества, но не к аффилированным заемщикам.

https://www.youtube.com/watch?v=o2O1VsPjbj4\u0026pp=YAHIAQE%3D

В 2018 году эта практика получила развитие. В определении по делу № А40-140479/2014 ВС при оценке займов между аффилированными структурами призвал оценивать, в каком финансовом состоянии находился должник при предоставлении займа и раскрывалась ли публично информация о предоставлении займа. 

Процедура корпоративного займа может происходить открыто, когда о нем уведомляют кредиторов и других лиц, чтобы они знали реальное состояние дел, решил тогда ВС.

Но если мажоритарный участник или акционер вкладывает средства с помощью займа, и  — такие действия позволяют завуалировать кризисную ситуацию и создать перед кредиторами иллюзию благополучного положения дел в обществе.

И если «тайный» план выхода из кризиса не удалось реализовать, то убытки в пределах своих вложений несут сами контролирующие лица, которые одобрили этот план.

Константин Гричанин, заместитель директора департамента судебной практики НК «Роснефть», напомнил и о других важных для практики выводах Верховного суда:

• В деле № А81-7027/2016 Экономколлегие обратила внимание на необходимость исследования правовой природы отношений, целей и источников предоставления денежных средств, а также экономических мотивов сделки;
• В определении по делу № А32-14248/2016 ВС указал: наличия в действиях кредитора злоупотребления правом уже самого по себе достаточно для отказа во взыскании долга.
• Оценка наличия или отсутствия аффилированности не должна быть ограничена проверкой прямых доказательств — ведь конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица. Об этом ВС напомнил в деле № А40-122605/2017.

Как рассказывает Хлюстов, во многих случаях нижестоящие суды продолжают упрощать споры — они «предпочитают видеть в ВС адепта «жесткой» модели» и зачастую отказывают аффилированным кредиторам во включении в реестр без проверки необходимых обстоятельств.

«Это является заблуждением. Чтобы отказать во включении такого требования суду необходимо проанализировать индивидуальные особенности спора, свидетельствующие об экономической цели и правовой природе предоставленного финансирования», — подчеркивает эксперт.

Многие суды применяли и продолжают применять формальный подход в рассмотрении такой категории споров, не исследуя правовую природу отношений между аффилированным лицом и должником, соглашается Марина Баландина, руководитель практики Федеральный рейтинг.

группа ВЭД/Таможенное право и валютное регулирование группа Налоговое консультирование и споры (Налоговое консультирование) группа Антимонопольное право (включая споры) группа Налоговое консультирование и споры (Налоговые споры) группа ТМТ (телекоммуникации, медиа и технологии) группа Трудовое и миграционное право (включая споры) группа Фармацевтика и здравоохранение группа Цифровая экономика группа Банкротство (реструктуризация и консалтинг) группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Интеллектуальная собственность (Консалтинг) группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Недвижимость, земля, строительство группа Природные ресурсы/Энергетика группа Санкционное право группа Банкротство (споры mid market) группа Частный капитал Профайл компании
.

Как распределяется бремя доказывания?

В то же время, Баландина подчеркивает: с учетом складывающейся судебной практики (преимущественно Верховного суда) у аффилированного кредитора есть все шансы на включение в реестр — если он сможет доказать реальность сделки и ее экономическую целесообразность.

В этом сюжете

О том, что бремя доказывания аффилированности — а точнее, ее отсутствия — лежит на потенциально связанном с должником кредиторе, Верховный суд указывал во множестве своих решений. По сложившейся практике, суд может возложить на него обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

«Кредиторам должника достаточно заявить разумные сомнения или возражения, после чего бремя доказывания обоснованности требований переходит на заявителя этих требований», — объясняет Гричанин.

«Для возложения такого максимального бремени доказывания на аффилированного кредитора иным лицам достаточно представить — помимо сведений о заинтересованности должника и заявителя — доказательства наличия разумных сомнений в наличии долга или в реальности намерений при совершении сделок», — соглашается Евгений Лиджиев, адвокат Федеральный рейтинг.

группа Арбитражное судопроизводство (крупные коммерческие споры — high market) группа Банкротство (реструктуризация и консалтинг) группа Разрешение споров в судах общей юрисдикции группа Страховое право группа АПК и сельское хозяйство группа Банкротство (споры high market) группа Морское право группа Трудовое и миграционное право (включая споры) группа Фармацевтика и здравоохранение группа Корпоративное право/Слияния и поглощения (high market) группа Уголовное право группа Частный капитал 9место По количеству юристов 18место По выручке 19место По выручке на юриста Профайл компании
.

На что обращают внимание суды?

Максим Стрижак, управляющий партнер Федеральный рейтинг. группа Арбитражное судопроизводство (средние и малые коммерческие споры — mid market) группа Банкротство (реструктуризация и консалтинг) группа Банкротство (споры high market) Профайл компании
, рассказывает, что для выявления признаков недобросовестного поведения кредитора суды обращают внимание на:

• Нерыночные условия договоров между кредитором и должником;
• Транзитный характер проводок денежных средств и свободное движение средств внутри группы компаний в которую входят — или входили — кредитор и должник;
• Нерациональное поведение сторон по сделке — например, отсутствие попыток взыскания долга до момента возникновения банкротства, предоставление новых займов при нарушении должником ранее заключенных обязательств;
• Отсутствие экономической целесообразности совершения операции и правового смысла избранной формы сделки, а также заведомое отсутствие возможности у должника исполнить вновь создаваемое обязательство. Например, в случае, когда сумма обязательства превышает активы участников сделки.

«Однако, так как описать все способы злоупотребления фактически невозможно, то и перечень критериев для их определения не является закрытым и постоянно дополняется новыми», — предупреждает юрист.

Как добросовестному кредитору включиться в реестр?

Добросовестный аффилированный кредитор должен вынести одно правило – презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений, в случаях с аффилированными кредиторами в банкротстве, не работает. Об этом говорит Алина Манина, Заместитель управляющего партнёра Федеральный рейтинг. группа ГЧП/Инфраструктурные проекты группа Уголовное право Профайл компании
. 

Она же дает и ряд практических советов. В первую очередь, добросовестному кредитору следует сразу занимать активную процессуальную позицию, а не ждать, что суд начнет самостоятельно — например, на основании доводов другой стороны — устанавливать обстоятельства по делу.

В этом сюжете

Нужно доказать, что долг был реальным. Для этого потребуется вся первичная документация по сделке, оригиналы документов, выписки о движении денег по банковским счетам. У должника можно истребовать с помощью суда доказательства наличия долга в бухгалтерской отчетности — это тоже поможет доказать реальность займа.

В любом случае придется доказать суду экономическую обоснованность и целесообразность заключения сделки. «Ведь вы аффилированное лицо и должны знать состояние должника на момент совершения сделки», — подчеркивает Манина.

Миноритарному участнику или акционеру будет проще доказать, что займ не носил корпоративный характер и не был направлен на создание искусственной задолженности в целях контроля над процедурой банкротства. «Предоставление же займа, например, единственным участником должника повлечет дополнительные вопросы у суда о характере сложившихся правоотношений», — предупреждает эксперт.

От квалификации займа как корпоративного может спасти указание в договоре на определенную цель предоставления денег.

Если договор уже заключен, и указания в нем нет, то нужно убедить суд в том, что цели предоставлялись для какого-то конкретного проекта и были реальной инвестицией в деятельность должника: «Возможно, у вас могла сохранится переписка с другими участниками должника, если вы вели переговоры по определенному проекту. Все это поможет вам в доказывании своей добросовестности».

Что дальше?

Эксперты «Право.ru» сходятся во мнении: проблему аффилированных кредиторов в банкротстве нужно решить на законодательном уровне. «Уже давно назрели изменения в ст.

71 и 100 Закона о банкротстве, которые по сути не предусматривают никаких значимых правил», — считает Евгений Лиджиев.

Он предлагает установить общее повышенное бремя доказывания для включения в реестр, а также — сверхповышенное бремя доказывания для лиц, аффилированных с должником.

По мнению Максима Стрижака, необходимо систематизировать и закрепить в законе критерии субординации требований кредиторов, уже выработанные судебной практикой.

Кроме того, он предлагает узаконить распределение бремени доказывания и стандарты доказывания.

Решение этой задачи поможет создать понятные и прозрачные правовые механизмы регулирования взаимоотношений независимых и аффилированных кредиторов, уверен эксперт.

Проблемы аффилированных кредиторов в банкротстве (и многие другие трудности банкротных дел) эксперты обсудят на предстоящей конференции «Право.ru» под названием «Банкротство-2019: в поисках баланса», которая состоится в Москве 21 июня 2019 года.

Борьба с аффилированными c должником кредиторами в деле о банкротстве: ключевые позиции судебной практики — Эксиора

Борьба с аффилированными c должником кредиторами в деле о банкротстве: ключевые позиции судебной практики

Татьяна Иванова, юрист АБ «Эксиора»

«ЭЖ-Юрист». № 46 (1047). Корпоративные стратегии. № 46 (9762) от 21.11.2018

Не секрет, что зачастую процедуры банкротства могут быть использованы в противоправных целях. Примером того является участие аффилированных кредиторов в деле о банкротстве должника.

Нередко такие кредиторы наращивают искусственную задолженность, инициируют производство по делу для получения полного контроля над процедурой, противодействуют добросовестным кредиторам, участвуют в схемах по выводу активов должника и т.п.

• Однако внешняя легитимность такого рода действий аффилированных должнику лиц еще не повод «ставить крест» на справедливости рассмотрения дела о банкротстве.
• Законодательство и судебная практика предлагают добросовестным кредиторам и арбитражному управляющему ряд инструментов для борьбы с такими аффилированными кредиторами.
• Рассмотрим несколько положений, иллюстрирующих способы противодействия таким кредиторам должника.
• Заявитель по делу о банкротстве – аффилированное лицо.
• Если независимый кредитор подозревает, что арбитражный управляющий недобросовестно действует в интересах должника, тем самым нарушая права кредиторов, следует проверить, кто является заявителем по делу и на каком основании возбуждено дело о банкротстве.
• Первое, что должен помнить независимый кредитор – это то обстоятельство, что производство по делу о банкротстве не может быть возбуждено на основании задолженности, возникшей из корпоративных отношений.

В соответствии с нормами Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не относятся учредители (участники) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия. Следовательно, требования учредителя (участника) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия, не подлежат рассмотрению в деле о банкротстве.

Зачастую недобросовестные заявители по делу основывают свои требования на обязательствах корпоративного характера. При этом, в целях завуалировать действительный характер обязательства, аффилированные кредиторы совершают сделки, прикрывающие корпоративный характер отношений.

Например, в одном из дел с заявлением о банкротстве должника обратился кредитор, получивший такое право на основании договора цессии. При этом цедентом по договору выступал бывший участник общества-должника, а уступленная задолженность образовалась ввиду неоплаты обществом действительной стоимости доли.

На решение арбитражного суда об открытии в отношении общества конкурсного производства по данному делу была подана жалоба. Апелляционная инстанция не согласилась с доводами жалобы. Кассация отменила судебные акты нижестоящих инстанций[1] Отменить судебный акт в вышестоящей инстанции заявителю не удалось[2]

1. Суд отметил, что договоры цессии, на основании которых заявитель по делу о банкротстве приобрел права требования к должнику, являются гражданско-правовыми сделками только для заключивших его сторон и не трансформирует по своей правовой природе первоначальное обязательство должника выплатить вышедшим из него учредителям (участникам) их действительную стоимость доли.
2. Аналогичная судебная практика встречается не редко[3]
3. Таким образом, кредиторам важно проверить, на основании какого требования было возбуждено дело о банкротстве должника.
4. Кредитор по делу о банкротстве – аффилированное лицо.

Очень часто требования дружественных кредиторов основаны на займах, выданных обществом учредителем (участником) должника. Договор займа может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность.

Арбитражному управляющему и конкурсному кредитору следует иметь ввиду, что суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам п. 2 ст.

170 ГК РФ либо при установлении противоправной цели — по правилам об обходе закона (п. 1 ст. 10 ГК РФ, абз. 8 ст.

2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

В одном из дел три инстанции согласились с требованием участника общества о включении в реестр требований кредиторов на основании договора займа. Независимый кредитор обратился в Верховный Суд с жалобой на указанные судебные акты.

Верховный Суд отметил, что при функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления объективно влияет на хозяйственную деятельность должника.

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

• Суд указал, что оценивая допустимость включения требований такого кредитора в реестр следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству. В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника[4]
• Таким образом, арбитражный управляющий и конкурсный кредитор могут противодействовать включению аффилированных лиц в реестр требований кредиторов должника.
• Такой же подход применим и к требованиям, вытекающим из договора поручительства.
• Дружественный кредитор юридически не аффилирован должнику.

Для целей противодействия аффилированным кредиторам арбитражному управляющему и независимым кредиторам следует также знать, что значение имеет именно фактическая аффилированность. Данный подход выработал Верховный Суд при рассмотрении ряда дел.

1. В деле о банкротстве общие экономические интересы могут быть доказаны не только через обоснование юридической аффилированности, выражающейся в корпоративном участии одних юридических лиц в уставном капитале других, но и фактической[5]
2. Как указал Верховный Суд в одном из дел, о фактической аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка[6]
3. В данном деле требования кредитора были включены в реестр, апелляция и кассация оставили определение суда первой инстанции в силе.

Однако Верховный Суд посчитал судебные акты незаконными. Задолженность перед кредитором образовалась у должника в связи с невнесением арендной платы.

При этом, независимые кредиторы неоднократно указывали, что все участники спорных арендных отношений принадлежат к одной группе компаний, контролируемой одним конечным бенефициаром.

К тому же, спорные правоотношения носили нетипичный для нормального гражданского оборота характер: на протяжении длительного периода времени арендодатель не предпринимал никаких мер по взысканию задолженности.

• Таким образом, если должник заключал с аффилированным кредитором нетипичные сделки, арбитражный управляющий или независимый кредитор могут добиться исключения такого кредитора из реестра.
• При этом суд может возложить на аффилированного кредитора обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки.
• В отсутствие таковых кредитор не будет включен в реестр, а, следовательно, не сможет повлиять на ход процедуры банкротства должника.
• Вопросы доказывания.
• В условиях борьбы с аффилированными кредиторами нередко трудности представляют вопросы доказывания.
• Независимый кредитор зачастую не обладает той степенью осведомленности о действиях аффилированного кредитора и должника, которая необходима для доказывания, к примеру, недействительности сделки.

Как правило, такой кредитор обращается в суд с внешне безупречными доказательствами. Сам должник требования дружественного кредитора признает.

В таком случае к независимому кредитору, обоснованно сомневающемуся в наличии долга, при оспаривании требования аффилированного лица применяется пониженный стандарт доказывания.

Верховный Суд указал, что конкурирующий кредитор не является стороной сделки, в силу чего объективно ограничен в возможности доказывания необоснованности требования другого кредитора. Поэтому предъявление к конкурирующему кредитору высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству таких кредиторов.

Независимому кредитору достаточно подтвердить существенность сомнений в наличии долга. При этом, Верховный Суд подчеркнул, что стороны сделки не лишены возможности представить в суд как прямые, так и косвенные доказательства, опровергающие сомнения в реальности ее исполнения.

1. Если суд посчитает доводы независимого кредитора убедительными бремя доказывания действительности сделки может быть возложено на аффилированного кредитора и должника.[7]
2. Таким образом, доказывание недействительности сделки для независимого кредитора носит облегченный характер, более того, в при определенных обстоятельствах бремя доказывания может быть переложено на аффилированного кредитора.
3. Вывод активов должника.

В преддверии банкротства должники, как правило, пытаются не допустить включения ценного имущества в конкурсную массу. Свои активы должники зачастую отчуждают аффилированным лицам. В таком случае, независимые кредиторы лишаются возможности удовлетворить свои требования в полном объеме.

Для целей возврата имущества в конкурсную массу должника такие сделки могут быть оспорены как по общим основаниям (ст. 10, 168 ГК РФ), так и по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве (ст. 61.2, 61.3 Закона о банкротстве)[8]

Арбитражному управляющему и независимому кредитору следует помнить, что Закон о банкротстве содержит ряд презумпций, облегчающих доказывание недействительности сделки, в случае если контрагентом является заинтересованное по отношению к должнику лицо.

Так, например, при оспаривании сделки, совершенной должником и аффилированным ему контрагентом, по правилам п. 2 ст. 61.

2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка, совершенная в целях причинения имущественного вреда правам кредиторов), необходимым элементом доказывания является знание контрагента об указанной противоправной цели должника.

Однако, если сторона сделки признана заинтересованным лицом, подобная осведомленность презюмируется в силу закона (абз. 1 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве).

Оспаривания сделку с предпочтением по правилам п. 3 ст. 61. 3 Закона о банкротстве, арбитражный управляющий и независимый кредитор также могут воспользоваться презумпцией осведомленности заинтересованного лица о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (абз 2. п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве)

Таким образом, закон о банкротстве устанавливает ряд презумпций в отношении заинтересованных лиц, что может помочь в противодействии аффилированным кредиторам должника.

Переданное по недействительной сделке в таком случае подлежит возврату в конкурсную массу, а если такой возврат невозможен приобретатель возмещает действительную стоимость этого имущества.

Таким образом, правовые позиции, выработанные за последнее время судебной практикой, могут существенно облегчить борьбу с аффилированными кредиторами по делу о банкротстве. Конечно, не каждое аффилированное должнику лицо действует недобросовестно и нарушает права независимых кредиторов.

Однако следует признать, что участие таких лиц в банкротных процессах нередко сопровождается злоупотреблениями с их стороны.

Так что арбитражному управляющему и конкурсному кредитору в таких случаях нужно занимать активную позицию и добиваться минимизации влияния аффилированных кредиторов на банкротство компании.

[1]Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 06.08.2009 по делу N А53-4505/2008.